– Ты знаешь, как его разыскать?

– Где-то он «ВКонтакте» у меня был, – задумчиво произнес Андрей. – Он тоже охотник. Попросился в друзья, ну я его и принял. Кстати, у него и машина черная. И татуировка на руке имеется. Норвежские руны, если мне не изменяет память. Малявки вполне могли принять их за эльфийский язык. Написать ему, чтобы кончал дурака валять и возвращал Катюшу?

– Пиши.

Лицо Андрея приняло сосредоточенное выражение, а пальцы запрыгали по экрану.

– Ну чего?

– Был в Сети сегодня последний раз в десять вечера. Может быть, еще заглянет, тогда увидит мое сообщение.

– А его телефонного номера у тебя нету?

– Мы же с ним не настоящие друзья, он просто так из любопытства когда-то ко мне на страничку зашел и в друзья попросился. Ну, я его и принял.

– Ладно, что могли, мы сделали, – произнес Олег. – Извините, девчонки, за окно и вообще за весь ущерб. Но Сергей и у нас дел натворил. Слышали грохот, наверное? Это он ворота вынес, когда Степан ему ключи от замка давать не хотел. Теперь вместо ворот у нас сверкает дыра.

Так вот что это был за шум. Сергею приспичило срочно мчаться к Ритиному брату. И, учитывая, что он торопился учинить разбор полетов, его не остановили даже ворота.

Когда Аверьяновы выкатились, Катя повернулась к подругам и сказала:

– Вы как хотите, а я не могу эту Риту осуждать за развод с Сергеем.

– Осуждать? Да это было самое разумное, что она могла сделать.

– А я вот Евгении удивляюсь. Как она могла с таким типом жить?

– По ее же собственному признанию, он ее содержал.

– Не он, а Катюша. Деньги, которыми пользуется Сергей, принадлежат девочке.

– И это наводит на мысль, что Евгении и впрямь могло показаться, что она лучше справится с ролью опекуна малышки.

– И Рита тоже могла так же думать.

– И она поручила своему брату увезти Катюшу.

– Хоть бы так и было, – вздохнула Марина. – Все лучше, если девочка окажется у знакомых, чем у чужих.

И подруги пошли спать. Силы их нуждались в укреплении.

Утром Марина первым делом взглянула в зеркало. Отек за ночь несколько спал, но зато возле глаза в том месте, где грубый и толстый палец Сергея надавил на нежную кожу, наметился кровоподтек.

– Новое кино, – расстроилась девушка. – Вернусь из отпуска с бланшем под глазом. Вот Нине Георгиевне радости будет. Она и так не устает мне предсказывать, что я кончу свои дни на панели. И тут лишнее подтверждение ее правоты.

Почему-то разрыв Толика с Мариной, инициированный, кстати говоря, самим Толиком, его мать восприняла как личное оскорбление. Долгое время Марина не понимала, по какой причине ее наказывают, но вырвавшееся у заведующей признание пролило на это свет.

– Ты должна была в ногах у моего сына валяться! Умолять его должна была, чтобы он тебя не бросал! А ты что вместо этого? Даже слезинки не проронила! Я же вижу, тебе абсолютно наплевать, что вы больше не вместе. Может, в душе ты еще и порадовалась, что снова свободна. Можешь другим хорошим мальчикам головы морочить! Ты всегда использовала Толика в своих целях! И ничуть его не любила!

В общем, Нине Георгиевне не хватило драматического накала. Разрыв сына с его невестой прошел слишком спокойно и буднично, никто не рвал волосы и не пытался покончить с собой, что заставило Нину Георгиевну считать, что Марина вовсе не любила замечательного Толика по-настоящему. А значит, дурачила и его самого, и его маму. Ну, а уж этого Нина Георгиевна никому прощать не собиралась.

Марина потрясла головой, стремясь вытрясти оттуда непрошеные мысли о Толике. И откуда они взялись? Эти мысли расстроили девушку. Ей-то казалось, что разрыв их дело давнее и прошлое, прочно похороненное в глубине души. И рана от поступка Толика давно зарубцевалась. Да и не была она такой уж глубокой, может, кое в чем Нина Георгиевна была и права. Не любила Марина своего женишка так сильно, чтобы наложить на себя руки или учинить что-нибудь в этом роде. Было немного противно, когда Марина увидела, на кого он ее променял. Но, с другой стороны, о вкусах не спорят.

– Да бог с ними всеми! – сказала Марина. – Надоели! Других проблем разве нету?

Она выглянула в окно. Но не краски раннего утра интересовали ее. Девушка их просто не замечала. Марина хотела понять, вернулся ли Сергей. И если да, вернулся, то Марина должна была придумать способ, чтобы избежать новой встречи с этим жутким типом, которого теперь она просто боялась. Она вышла из дома и прогулялась по улице. Сначала в один конец, потом в другой.

Проходя мимо дома Аверьяновых, девушка кинула быстрый косой взгляд в его сторону. Ворота уже были на месте. Сломанную створку Аверьяновы еще ночью подняли и пока что просто поставили стоймя и прикрепили кое-где проволокой. В образовавшиеся щели было видно, что машины Сергея во дворе не имеется. Это заставило Марину вздохнуть с облегчением. Теперь для нее и солнышко заиграло в полную силу, и роса на траве заискрилась, и жизнь вновь стала если не прекрасна, то по крайней мере вполне сносна.

Поеживаясь от утреннего холодка, Марина вернулась домой и решила еще немного прогуляться по участку. Ну, пройтись по естественным утренним надобностям. Каково же было ее изумление, когда, обогнув дом на пути в туалет, она наткнулась на неожиданный сюрприз. В гамаке, который вчера они с подругами оставили висеть на улице, снова кто-то спал! Марину прямо как водой из ушата окатили. Она так и замерла на месте. Как будто бы вчерашнего происшествия с Евгенией им было мало, так еще новое приключение подвалило!

Кто именно был этот человек, Марина сказать не могла. Он укутался с головой какими-то тряпками. Но то, что в гамаке кто-то спал, сомнений не вызывало.

– Это что за дела такие! Кто тут улегся без разрешения?

Сначала Марина собиралась подойти и посмотреть, но потом решимость ее растаяла, и она замерла в нескольких шагах от гамака, опасаясь подойти к нему ближе. Но даже с такого расстояния она видела, что в гамаке определенно кто-то лежит. Девушка могла разглядеть контуры человеческого тела, которое укутывала блестящая ткань.

Кто же это мог быть?

Марина готова была поклясться, что это не Жанна и не Катя. Вчера девушки даже не смогли заставить себя просто прикоснуться к гамаку, поэтому и оставили его на прежнем месте. Хотя обычно на ночь они убирали гамак в пристройку, чтобы предохранить его от ночной росы и возможного дождя. Но вчера стоило им только подойти к нему ближе чем на метр, как девушек начинала бить холодная дрожь. После того как в нем полежала мертвая Евгения, гамак внушал им какой-то суеверный ужас.

«И чтобы после этого кто-то из девчонок улегся в него спать? Туда, где еще совсем недавно качался труп? Быть того не может».

На всякий случай Марина вернулась в дом и убедилась, что и Жанна, и Катя спокойно спят в своих кроватях. Кто же тогда лежит у них в гамаке? Чем дольше Марина размышляла над этим вопросом, тем хуже становилось у нее на душе. И почему она должна страдать в одиночестве? Только потому, что проснулась раньше подруг?