По его мнению, собеседник был слишком молод для знаменитоголюбителя орхидей.

Мужчины в возрасте до сорока лет предпочитаютколлекционировать не комнатные растения, а разбитые женские сердца.

Это мнение тотчас же получило достойное подтверждение.

— Это не Николай Васильевич, а его секретарь, —сдержанным тоном поправил его собеседник, — меня зовут Аркадий. А вы немогли бы представиться и сообщить о цели вашего звонка?

— Меня зовут Леонид Марков, — сообщил Леня, —я интересуюсь орхидеями и хотел бы узнать, нельзя ли взглянуть на приобретенныйНиколаем Васильевичем экземпляр орхис каралис?

— Ах, так вы интересуетесь орхидеями! Голос Аркадиязаметно потеплел. — Тогда Николай Васильевич непременно уделит вам время!Орхидеи — это то, о чем он готов говорить часами… Это возможно… — повисланебольшая пауза, было слышно, как секретарь шелестит страницамиежедневника, — это возможно завтра в шестнадцать тридцать. Вас устроиттакое время?

— Конечно! — немедленно согласился Маркиз, —я понимаю, что Николай Васильевич очень занятый человек, и ценю то, что оннашел для меня время в своем расписании!

Николай Васильевич Волков проживал в респектабельномтрехэтажном особняке в Озерках, рядом с третьим Суздальским озером. Этот районудачно сочетал в себе преимущества пригорода и города — свежий воздух, рощи,разбросанные по берегам озер, и вместе с тем — каких-нибудь двадцать минут ездыдо центра города. Правда, некоторые недоброжелатели, напротив, считают, чтоОзерки сочетают в себе недостатки города и деревни. С одной стороны, рядомстанция метро, из-за этого чересчур людно, особенно по выходным, да и воздухвсе-таки не такой, как за городом. С другой же стороны по будням, особенно подвечер, вокруг ни души, и с расположенного рядом Выборгского шоссе в любуюминуту могут появиться злоумышленники, так что для душевного спокойствиянеобходимо содержать многочисленную охрану.

Господина Волкова эти недостатки, по-видимому, совершенно несмущали. Он окружил свой дом высоким кирпичным забором, завел пару ротвейлерови жил в свое удовольствие.

Леня затормозил возле железных ворот и посигналил.

— Пожалуйста, назовите себя, — раздался изукрепленного над воротами динамика вежливый голос Аркадия.

Леня представился, и ворота бесшумно открылись.

Аркадий ожидал гостя на широком каменном крыльце. Он оказалсявесьма привлекательным мужчиной лет тридцати в свободном твидовом пиджакехорошей шотландской фирмы.

Окинув Леню внимательным взглядом профессионала, онпредложил ему следовать за собой.

Маркиз понял, что Аркадий исполняет в этом доме обязанности нетолько секретаря, но и телохранителя.

В просторный холл выходило несколько дверей. Из-за одной изних, полуоткрытой, доносились скворчание жарящегося мяса и хорошо различимыеароматы экзотических пряностей.

Судя по всему, там располагалась кухня. Естественно, Аркадийподвел гостя к другой двери.

За ней оказался просторный кабинет, стены которого до самогопотолка закрывали застекленные полки с книгами в дорогих кожаных переплетах. Впростенках между этими стеллажами висели старинные гравюры и литографии вроскошных ореховых рамах.

У дальней стены за огромным письменным столом красногодерева, сидел хозяин этого кабинета и особняка Николай Васильевич Волков.

Это был поистине выдающийся мужчина лет шестидесяти.

При виде его у Лени мгновенно возникли две мысли.

Во-первых, что этот кабинет вовсе не кажется таким ужпросторным. Его хозяин был так огромен и тучен, он занимал так много места, чтобольшое помещение сразу же стало маленьким и тесным.

Во-вторых, Леня подумал, что все в этом доме — ненастоящее,искусственное, как театральные декорации или бутафорские фрукты, что хозяинразыгрывает своих гостей, а может быть, и самого себя.

Сам он удивительно напоминал знаменитого сыщика Ниро Вульфаиз романов американского писателя Рекса Стаута. К тому же, фамилия «Волков»именно так переводится на английский язык, да и начало имени совпадает.

Секретарь Волкова похож на помощника Ниро Вульфа АрчиГудвина, и зовут его Аркадий… опять же, увлечение орхидеями…

— Вы, должно быть, очень увлекаетесь детективами РексаСтаута? — поинтересовался Леня, поздоровавшись.

— А, вы это уже заметили! — Глаза Волковазаблестели. — Да, есть такой грех.., честно признаюсь, когда я обнаружил всебе сходство с Ниро Вульфом, решил немного доработать ситуацию. Из кандидатовна должность секретаря выбрал наиболее похожего на Арчи Гудвина, да еще и имясозвучное. Потом начал собирать орхидеи и, вы знаете, увлекся! Орхидеи этосамое красивое из всего, что создала природа! Да что я вам объясняю — вы ведьтоже собиратель!

— Ну, я еще начинающий коллекционер, скромно вставилЛеня, потупившись и думая, как бы не выдать свое полное невежество.

— Сколько у вас экземпляров? — спросил Волков сживейшим интересом.

— Сорок.., восемь, — ляпнул Леня первое, чтопришло ему в голову.

— Ну, конечно, это немного, — покровительственнымтоном проговорил хозяин, — но вы еще так молоды, у вас еще все впереди!

— Я потому и просил вас о встрече, что узнал — вынедавно приобрели орхис каралис.

Я много слышал об этом удивительном растении и давно мечталувидеть его своими шазами…

— Я никогда не называю орхидеи растениями! возбужденнозаговорил Николай Васильевич. — Они — живые существа! Как они кокетливопрячут свой цветок среди зелени и вдруг расчетливо показывают его, какзаигрывают с насекомыми-опылителями, как томно смежают иногда края цветка! Нет,у них несомненно есть душа, я нисколько в этом не сомневаюсь! Пойдемте, япокажу вам мою новую красавицу, мою очаровательную фаворитку орхис каралис!

Только одно последнее распоряжение…

Волков нажал клавишу переговорного устройства и приказал:

— Федя, у нас сегодня к обеду будет гость, учти это. Иможешь уже заливать телятину сливками, она как раз дойдет…

— Федя — это ваш повар, как Фриц у Ниро Вульфа? —осведомился Маркиз.

— Разумеется, — ответил хозяин, выбираясь из-застола.

В отличие от Ниро Вульфа, передвигался он довольно ловко,хотя тоже воспользовался лифтом, чтобы подняться на третий этаж, где у негоразмещалась оранжерея.

Оказавшись в его зимнем саду. Маркиз едва не задохнулся отцаривших там пряных экзотических ароматов. Он на какое-то время задержалдыхание, пока не привык к душной, влажной, перенасыщенной удивительнымизапахами атмосфере.

На многочисленных столах, стеллажах, полках и подставкахстояли сотни ящиков и горшков с самыми удивительными растениями, которые Ленекогда-нибудь приходилось видеть.