Поначалу я удивлялась предмету спора, а потом поняла, что его участники совершенно правы. Пушкин с помощью слов легко и естественно рисует мир героев книги. У него даже время движется в естественном ритме, без прыжков в прошлое или в далекое будущее, времена года плавно сменяют друг друга. Незаметно в голове каждого читателя складывается образ Татьяны, овал лица, локоны, стеснительность движений. Буквально чувствуешь холодный огонь в глазах Онегина, когда он дразнит Ленского на балу на именинах Ольги. Видишь Таню, когда она собирается гадать или стоит в клубах снежной вьюги с сестрой у могилы поэта, а вот она уже в малиновом берете. Все такое родное и знакомое с самого детства.

Мы читаем, влюбляемся в образ, который вызывает интерес, симпатию, и потом идем в кино или в театр. Если внешность актеров совпадает с нашим «внутренним взором», мы радуемся. Если нет, сердито ругаем выбор режиссера. Нам и в голову не приходит, что это Александр Сергеевич, а точнее, его дар «рисовать словами», играет с нами.

Многие писатели, чьи произведения стали классикой мировой литературы, обладают способностью «визуализировать повествование». Они делают это так непринужденно, что мы и не замечаем, если не настроены во время чтения не только получать удовольствие от сюжета и образов, но и анализировать, из чего состоит текст. Причем они никогда не будут в лоб описывать цвет губ главных героев или точную рассадку за праздничным столом, мы дорисуем их в своем воображении.

Можно в нескольких предложениях описать, например, рост, телосложение, цвет глаз и волос героев, но лучше придумайте другой способ. Описание частей тела часто дают начинающие писатели. Покажите героя и героиню в зеркале, как Владимир Набоков в «Камере обскура».

«Зеркало отразило бледного, серьезного господина, идущего рядом с девочкой в красном платье. Он осторожно погладил ее по голой руке, теплой и удивительно ровной, – зеркало затуманилось… “Дальше”, – сказала Магда».

Кроме того, отражаться можно и в витрине, луже, а где еще? Рассказать о внешности персонажа неплохо в разговоре с парикмахером или подругой. О теле – во время выбора одежды. Однако следует помнить о том, что лучше показывать, а не рассказывать. Мне нравится, как в своей книге «Женщина, которая легла на год в кровать» Сью Таунсенд описывает не только внешность, но и годы жизни героини, когда та решает разобрать шкаф с вещами.

Я недавно читала рукопись автора и почувствовала желание «увидеть» дом, в котором живет героиня романа. В тексте девушка спускается по лестнице и выходит на улицу. Читаю и понимаю, что я не знаю, в пятиэтажке или сталинском доме проживает героиня, какого цвета краска на стенах, есть ли в подъезде консьержка. Пока девушка просто спускается по лестнице во двор, картинка не возникает. Потому что безликую лестницу без особых примет и такой же подъезд трудно представить. Попробуйте вот прямо сейчас представить себе общественный транспорт. А теперь – желтый старый трамвай, который звенит и наклоняется к мостовой на поворотах. Что легко представлялось? ☺

Самое ужасное, что может сделать писатель, – пересказывать сюжет своей новеллы в… самой новелле!

Вместо того чтобы показать комнату главного героя, например его спортивные кубки, которые тесно стоят на пыльных полках, и пожелтевшие грамоты за прилежание и отличную учебу в рамках на стенах, старый футбольный мяч рядом с новеньким пестрым рюкзаком, из которого вывалились учебники по физике и алгебре, а еще – пачку презервативов и рекламный флаер ночного клуба, автор пишет: «Петр никогда не был застенчивым подростком, напротив, он рос прилежным спортивным парнем, учился на отлично, любил девчонок».

Скука! Покажите героя и его мир, а не пересказывайте сюжет!

И вот тогда читатель сам решит, был ли Петр прилежным и спортивным.

Кстати, подумайте, какой характер у нашего Петра? Что он любит, а отчего скучает? Чем сейчас занимается? Он вам симпатичен или нет?

Благодаря ответам на эти вопросы вы лучше изучите вашего героя. Точно так же понять героя помогают его поступки. За каждым стоит причина или мотив. Чего может хотеть персонаж, который не вытирает пыль и не боится, что из рюкзака выпали презервативы? С кем и где он живет? Он доволен своей жизнью, как думаете? А что в сумочках, рюкзаках или портфелях носят ваши герои?

Айн Рэнд рассказывает о работе над романом «Атлант расправил плечи»: «Каждая глава или абзац этого романа строятся по тому же принципу: какое умозаключение я хочу вызвать – и какие детали помогут это сделать? Начинающие авторы часто допускают следующую ошибку: когда они хотят изобразить сильного, независимого, умного героя, то заявляют напрямую в рассказе, что “он сильный, независимый и умный”, или позволяют другим персонажам сделать герою подобные комплименты при случае. Но это не работает. “Сильный”, “независимый” и “умный” – абстракции. Чтобы читатель воспринял их, вы должны придать образу конкретику, которая приведет читателя к заключению: “Это сильный мужчина, потому что он сделал X, независимый, потому что он бросил вызов У, умный, потому что думал Z”. Создание такого типа “круга”, на котором будет основываться ваш успех, – в вашей власти».

Как уже отмечалось выше, главные герои должны действовать, а не рассказывать о себе и друг друге. «Конечно, дорогая, я помню, что ты попала в аварию после школьного бала и с тех пор не можешь ходить», – говорит такой герой. Ладно, пусть он поведает об этом, даже перескажет часть их истории, но пускай хотя бы катит перед собой инвалидную коляску с героиней, а мы увидим, что волосы супругов седы. Пусть это будет диалог героев на фоне событий, а не статичный разговор.

Давайте пофантазируем. Предположим, мы хотим показать беспомощную пожилую женщину. Как можно передать ее беспомощность? Через какие поступки? Первое, что мне приходит на ум, – героиня звонит сыну, потому что у нее закончился хлеб. Она просит отвезти ее в магазин, ведь одна она из дома не выходит.

Какие варианты придумали вы? С помощью каких действий мы можем проиллюстрировать беспомощность женщины? А какие главные черты ваших героев? Через какие поступки вы это докажете?

Не могу удержаться, чтобы не процитировать мой любимый пример, волшебный пример, как можно показать, а не рассказать. Прочитайте фрагмент из «Камеры обскура»:

«Он повертел головой, досадуя на то, что завязаны глаза. Слуховых впечатлений было набрано за это время сколько угодно, а зрительных никаких – так что в конце концов неизвестно, как выглядит палата, какое лицо у сиделки, у доктора… Который час? Утро? Он выспался, окно, верно, открыто, ибо вот слышно, как процокали неторопливо копыта, а вот – шум воды, звон ведра – там, должно быть, двор, фонтан, утренняя свежая тень платанов. Он полежал некоторое время неподвижно, стараясь обращать невнятные звуки в соответствующие цвета и очертания, и вскоре услышал звуки другие – голоса Магды и сиделки в соседней, вероятно, комнате.

Сиделка учила Магду правильно произносить. “Soucoupe. Soucoupe”, – повторила Магда несколько раз и засмеялась.