— Но почему именно это?

— А почему нет?

— Так нечестно, — прошептала Эйвери.

Нечестно? Возможно, но Мал не чувствовал за собой вины. Когда ставки так высоки, подойдут любые средства, лишь бы добиться желанной цели. Он готов драться до конца за их отношения, даже драться с ней самой, если потребуется.

Мал совершенно не рассчитывал, что у него появится возможность все исправить и возобновить их отношения, но теперь, когда она появилась, он ни за что ее не упустит.

Когда они выбрались из вертолета, их уже ждал хозяин гостиницы и весь персонал.

— По-моему, они перепутали тебя с рок-звездой. Ты им сам все объяснишь или предоставишь эту почетную обязанность мне?

— Я бы предпочел не портить им веселье.

— Когда у моих новых сотрудников начинает кружиться голова от общения с богатыми и знаменитыми клиентами, я напоминаю им, что все эти люди — всего лишь простые смертные с обычными потребностями.

— Сексуальными?

— Для тебя это, конечно, важнейшая потребность, — слегка покраснев, вздохнула Эйвери, — но все люди разные.

— Просто я провел с тобой в пустыне целых два дня. — Мал ненавязчиво подтолкнул ее в сторону собравшейся толпы.

— Ваше высочество, мы так рады, что вы решили снова к нам вернуться, — поприветствовал Мала хозяин, сгибаясь в низком поклоне. — Все ваши указания в точности выполнены, но если вам потребуется что-то еще…

— Уединение. Сейчас мне больше всего нужно именно уединение.

— И мы с удовольствием вам его предоставим. Я провожу вас прямо к «Султанским покоям». Ваше высочество, позвольте еще раз сказать, как мы рады приветствовать вас в нашем скромном заведении.

«Султанские покои». Именно здесь они и любили друг друга впервые.

Когда они шли к роскошной вилле посреди пустыни, Эйвери, как могла, старалась замедлить шаг, но Мал крепко держал ее за руку и вел за собой. Но сказать, что он ее заставляет, Эйвери не могла. В конце концов, она — взрослая самостоятельная женщина, и при желании могла распрощаться с ним еще пару часов назад, но почему-то этого не сделала.

И зачем он только заговорил тогда о страхе? После такого обвинения она просто не могла уйти! Неужели он специально все подстроил?

— Ты расчетливый и предусмотрительный гад! — воскликнула Эйвери, но так тихо, что ее мог расслышать один лишь Мал.

— Habibti, прошу тебя, не стоит меня хвалить, пока мы не останемся наедине.

— Ты специально сказал, что я боюсь, чтобы я доказала обратное!

— Так это я расчетливый или ты предсказуемая?

От того, что Мал так хорошо ее знал, Эйвери было ничуть не легче.

— Думаешь, ты один такой умный?

— Отчаянный, — поправил Мал, поглаживая ее ладонь. — Знаешь, даже у знаменитостей есть определенные потребности.

Можно подумать, она этого не знает.

И тут Мал обжег ее таким жарким взглядом, что Эйвери действительно испугалась. Только не его, а себя. Она столько месяцев пыталась его забыть и каждый день заставляла себя вставать и идти на работу, без конца повторяя, что не станет рушить свою жизнь ради мужчины, пусть даже и совершенно потрясающего. И что же она сейчас делает? Снова собирается все поставить на карту?

И на этот раз между ними не стоит невеста-девственница. На этот раз между ними, кроме здравого смысла, вообще ничего не стоит.

Эйвери попыталась высвободить руку, но Мал ее не отпустил.

— Это ошибка.

— Возможно, но все настоящие мужчины умеют справляться со своими ошибками.

Да, в мужественности ему не откажешь.

— Ты об этом еще пожалеешь.

И сама она об этом тоже еще пожалеет.

Нужно было сразу сказать, что у нее полно работы, с которой может справиться лишь она сама. Но они уже подходили к вилле, так что отступать было поздно.

— Ваше высочество, как вы и приказывали, доктор уже ждет вас. Приятного вам вечера. — Хозяин раскланялся и ушел.

— Доктор? — удивленно нахмурилась Эйвери, наконец-то стягивая тяжелые трекинговые ботинки. — А кому из нас нужен доктор?

— Тебе. Я хочу убедиться, что ты полностью оправилась от укуса.

— Не волнуйся, со мной все в порядке.

— Пускай это скажет доктор.

— А ты не боишься, что он отправит меня домой?

— Скорее уж просто в постель, а там ты в любом случае скоро окажешься.

— Ваше высочество, вам не кажется, что вы слишком самоуверенны?

— А ты просто невыносима. Бедный скорпиончик, наверняка он после вашего мимолетного знакомства нуждается в психотерапии. А теперь отправляйся в спальню, там тебя уже ждет доктор. И не вздумай на нем срываться, уж он-то точно ни в чем не виноват.

Мал за руку отвел ее в спальню, где по-прежнему стояла огромная резная кровать с балдахином, на которой их дружба переросла в нечто большее.

— Хочешь, чтобы доктор подтвердил, что я гожусь для буйных утех? — насмешливо уточнила Эйвери и только сейчас поняла, что не вспоминала об укусе уже несколько часов, полностью сосредоточившись на своих чувствах к Малу.

И он это понял.

Пока доктор ее осматривал, принц с мрачным видом стоял рядом, а потом принялся так тщательно расспрашивать медика, что Эйвери могла тому лишь посочувствовать.

Когда бедняга наконец-то попрощался и ушел, она устало откинулась на подушки.

— Зачем ты его так напугал? У него буквально руки тряслись.

— Просто хотел убедиться, что он ничего не упустил.

Эйвери задумчиво осмотрела знакомую комнату. Пестрые тканые коврики, старинная мебель, роскошный вид на бескрайнюю пустыню… Когда она была здесь последний раз, специально сфотографировала закат и сделала из него обои на рабочем столе. И теперь она с какой-то смесью боли и радости любовалась тем же видом, что когда-то скрашивал ее почти идеальную жизнь.

— Ты сейчас думаешь о том, как мы приезжали сюда в последний раз, — заметил Мал, садясь рядом с ней.

— Нет, сопливая романтика — это не мой стиль, и, если она тебе так нужна, ты выбрал не ту женщину. Хотя, по-моему, ты уже давно в этом убедился на практике. — Эйвери поднялась с кровати и продолжила: — А думала я о том, как хорошо было бы принять душ. В волосах песок, в одежде песок, повсюду один лишь песок. Сейчас чувствую себя не человеком, а каким-то верблюдом.

Эйвери попыталась добраться до ванной, в которой можно было бы запереться, но Мал с легкостью перехватил ее на полдороге и прижал к себе:

— Тебе некуда бежать, habibti, здесь есть лишь ты и я.

— А кто в этом виноват? Я же говорила, ты еще об этом пожалеешь.