– Окей, – кивнул Ян.

Конечно, никто из родителей не захотел. Впрочем, примерно так я и предполагала, но не теряла надежду хотя бы на одного человека. Ничего, потерплю. Как в дурацком анекдоте – перетерпеть поход в театр. Хотя театр я люблю, только в этот раз расслабиться не получится. Или я просто себя накручиваю.

Сразу я подумывала взять с собой Элку в качестве тяжелой артиллерии, но подруга улетела… Я уже забыла куда. Правда, обещала скоро вернуться и просила не делать глупостей. Что она имела в виду, я не спрашивала, но догадывалась.

В день икс, ближе к обеду, позвонил Григорий Александрович. После приветствия он спросил:

– Лола, какие планы на вечер?

Я вздохнула. Может, его с нами в театр позвать? Нет. Я тут же отмела эту мысль. Мало того, что у них с Сергеем взаимная неприязнь, так еще, каким бы глупым это не казалось, я думала, что в таком случае наши встречи перестанут быть такими личными. А мне это нравилось. Такой маленький мир внутри большого суетливого мира.

– Вечером я занята, – ответила с сожалением.

– Что ж… Тогда я позвоню завтра после обеда.

– А может?..

Общение с Элкой иногда толкает меня на странные поступки.

– Что? – поторопил меня Григорий Александрович.

– Может, мы сейчас выпьем кофе. Правда, у меня мало времени.

Если он сейчас откажется, то я точно больше никогда не стану слушать подругу. Такое ощущение, что я навязываюсь.

– Через полчаса к вам подъеду.

Ровно через тридцать минут я вышла из подъезда и осмотрела двор в поисках знакомой машины. Григорий Александрович припарковался возле соседнего подъезда и сейчас нарезал круги вокруг машины, разговаривая по телефону. Увидев меня, махнул рукой и улыбнулся. Все-таки у него очаровательная улыбка, а обаятельные ямочки делают лицо моложе.

– Здравствуйте, – сказала я, подойдя, когда Григорий Александрович повесил трубку.

– Лола, вам не кажется, что мы бы могли перейти на «ты»?

Это уже какой-то шаг к… К чему-то.

– Можем. Тогда привет.

– Привет. Я решил, что если у тебя мало времени, то можем выпить кофе прямо здесь. Захватил по дороге.

Он открыл дверь машины и достал два стакана с уже знакомым логотипом кофейни. Мы устроились прямо на скамейке перед подъездом и привычно начали говорить ни о чем. Я не хотела, чтобы этот кофе заканчивался. Мне было комфортно, несмотря на погоду, мне было уютно, несмотря на то, что мы сидим на улице. Наверное, все-таки дело не в месте, а в человеке.

И еще наш переход на «ты» как будто добавил больше уюта в наше общение. Не хотелось уходить, но надо. Я выбросила стакан в урну и вдруг повернулась к Григорию Александровичу, спросив:

– Что произошло у вас с Сергеем?

И тут же пожалела. Как мне было сказано в нашу последнюю встречу? Прошлое должно оставаться в прошлом. Я не знаю, почему у меня вырвался этот вопрос. Да… Только перешли на «ты», а я уже посчитала, что имею право лезть во что-то личное.

– Извини, – пошла я на попятную. – Мне не стоило.

– Да совершенно обычная история. Может, когда-нибудь тебе ее расскажу, но сейчас тебе, наверное, пора.

– Да, ты прав.

Надеюсь, я ничего не испортила. Но прощалась все равно с каким-то чувством вины. Не стоило начинать этот разговор, но слово не воробей. Настроение идти в театр окончательно пропало. И только профессиональный долг обязывал не хандрить и подумать обо всем завтра.

Сразу я хотела собрать детей возле школы, чтобы вместе поехать. Но театр был недалеко, и ученики меня заверили, что сами доберутся – это удобнее, чем нарезать круги по району. Я согласилась, так что теперь в одиночестве стояла на остановке, ожидая автобуса.

Через пять минут передо мной остановился транспорт, но не тот, на который я рассчитывала. Поначалу я не обратила внимания на остановившуюся машину, но окно со стороны пассажирского сидения опустилось, и Ян едва ли не на всю улицу закричал:

– Лолита Ивановна! Давайте в машину! Мы вас подвезем!

Я уже открыла было рот, чтобы отказаться, но потом подумала, что он наверняка не поймет мой ответ. Еще вдруг догадается о чем-то… Дети очень наблюдательные. Так что просто сделать вид, что все нормально. А лишние десять минут с Сергеем я постараюсь пережить.

ГЛАВА 11

Григорий

Последняя командировка получилась совсем неожиданной и спонтанной. Я долго думал: ехать или не ехать. Но все-таки поехал. И именно в эту последнюю поездку вдруг подумал, что с Печориным меня объединяет не только имя. Я тоже не могу сидеть на месте, во мне тоже как будто борются два человека. Но когда я остался один с ребенком, пришлось немного остепениться. А все входит в привычку.

Только свыкнуться с мыслью, что Алексеев снова переходит мне дорогу, не получается. И когда Лола спросила, что у нас случилось, почему-то закралась мысль, что это не из любопытства, а потому что ей до сих пор небезразличен Сергей.

Может, глупость? Я никогда не был ревнив, да и ревновать Лолу как-то бессмысленно, что ли…

Но я понял, что не дам ему разрушить еще одну незащищенную перед этим дьявольским обаянием душу. А Лола мне казалась именно такой: тонкой, чувствующей, ранимой. Но оказалась сильнее моей жены – смогла один раз от него избавиться, насколько я понял. Только вот забыла ли?..

Я уже полчаса стоял перед подъездом, скурив, наверное, треть пачки, но так ни до чего умного и не додумался. Как-то все изменилось, причем резко. Не то чтобы с ног на голову, но все равно непривычно. Мы с Лолой только сегодня перешли на «ты», а я уже как будто породнился с ней.

Странное ощущение, но приятное.

Выбросив окурок, я вышел из машины и тут же увидел выбегавшего из подъезда Германа. Сын очень торопился, так что, кажется, даже не замечал меня, пока я его не окликнул:

– Герман!

Он повернулся и нашел меня глазами:

– Пап, я тороплюсь.

– Куда? – спросил я.

– Ну, в театр же… – недовольно протянул сын.

– Что-что? – не сразу сообразил, что он имеет в виду под этим словом. – Это какая-то молодежная тусовка?

Набираюсь подросткового жаргона. Даже шутить пытаюсь. Услышали бы мои родители подобные выражения, сразу бы схватились за сердце.

– Пап, да обычный театр.

– Ты от бабушки чем-то заразился? – пошутил я.

– Ну а что? Прикольно с одноклассниками куда-нибудь сходить, да и училка вроде адекватная.

– Учительница, – снова поправил я. – Подвезти?

– Ну, пап… Все поедут сами, а я что?