не сиди, после школы сразу домой… Как будто я детсадовец какой-то! Уж лучше с тобой ездить.

– Ездить со мной только летом, ты же понимаешь, что школу нельзя пропускать.

Тут Герман согласно кивнул и снова отвернулся к экрану. Этот разговор периодически повторяется уже на протяжении года. Да, прошлой весной, когда снова начался сезон командировок. Летом Герман ездил со мной, в начале осени пару раз жаловался на гиперопеку Елизаветы Сергеевны, а зимой было тихо, потому что я никуда не уезжал. И вот теперь опять.

– Спокойной ночи, – сказал я, поднимаясь. – Завтра постараюсь в школу успеть. Подрался?

– Ага. Спокойной.

Переодевшись, сходил в душ и сел за недоделанные отчеты. Только как-то было не до них. Мысли то и дело возвращались к Герману, к Алексееву и к Лоле. У сына я точно не стану спрашивать про его общение в соцсети. Мало ли, у него вопросы возникнут. Конечно, не думаю, что Сергей такой идиот, чтобы позволить своему сыну узнать о той истории, но всякое бывает. Дети много слышат, все замечают и запоминают, даже когда нам кажется, что они ничего не понимают.

И все-таки интересное совпадение. Стоило познакомиться с девушкой, как оказалось, что у нее своя история с Алексеевым. Да, этот пострел везде поспел.

ГЛАВА 10

Едва открыв дверь, я услышала крики. Опять Катька с Витькой скандалят. Это происходит примерно так же, как и запои дяди Коли. Раз в месяц соседи начинают скандалить, тетя Маша забирает Тимофея к себе и кормит конфетами, пока его родители не наорутся друг на друга. Ну, а Валика не видно и не слышно, что, впрочем, неудивительно и привычно.

Я переобулась и, остановившись возле своей двери, начала искать ключи от комнаты. В коридор выглянул дядя Коля и спросил:

– Лолка, чай пить будешь?

– Может, коньяк? – спросила, надеясь, что тетя Маша меня не убьет.

Вечер выдался не очень. И это еще мягко говоря. Не удивлюсь, если Григорий Александрович уже забыл мой номер телефона. В общем, на душе паршиво, как бы я не старалась сделать вид, что все хорошо. Может, я и придумала проблему на пустом месте, но не хотелось думать и предполагать, сидя в одиночестве. Накручу себя так в итоге, что снова буду писать грустные стихи и вспоминать прошлые ошибки.

– А есть? – спросил дядя Коля.

– Найду.

Помимо шампанского, которое иногда приносит Валик в качестве благодарности, у меня еще где-то с женского праздника остался неожиданный презент от одиннадцатиклассников, бутылка коньяка. Наверное, ребята решили выделиться и не дарить цветы и конфеты.

– Пойду пока закуску соображу, – улыбнулся сосед, когда я открыла дверь, и пошел на кухню.

Переодевшись, услышала звонок телефон, и обрадовано бросилась к сумке. Конечно, у кого тут чуйка на коньяк? Ну, разве что кроме дяди Коли. Элка не приехала, как обещала, через неделю после нашей последней встречи, а решила задержаться в Испании. Я бы тоже не захотела менять ее на сырой российский март. Так что подругу понимала. Вот только она, видимо, решила компенсировать свое длительное отсутствие прямо звонком из аэропорта.

– Алло! – ответила я, присев перед шкафом на корточки, чтобы найти бутылку.

– Лолка, ты чем занимаешься? – опустив приветствие, почти заорала Элла в трубку.

– Коньяк собираюсь пить.

На секунду подруга замолкла. Наверное, отходит от шока.

– Лолита Ивановна… Ты и коньяк в будний день? Заболела? Тебя перепрограммировали инопланетяне? Покусали алкоголики возле подъезда?

– Элла Аркадьевна, тебе бы книги писать с такими идеями.

– Сейчас приеду, – безапелляционно заявила она.

Если сказала, то сейчас приедет и станет подозрительно на меня коситься, строя в своей рыжей голове всевозможные вариации того, почему я пью в будний день.

Дядя Коля выставил на стол банку соленых огурцов и отрезал несколько кусков вареной колбасы. Закуска не под коньяк, но сойдет. Коньячных бокалов в нашей коммуналке, конечно, тоже не нашлось, так что довольствовались мы рюмками.

Молча выпив по первой, мы с дядей Колей захрустели огурцами. Катька с Витькой уже замолчали, но за Тимофеем к тете Маше не спешили. Мирятся, наверное. Налив по второй, сосед наконец-то завел разговор. Спросил, как дела на работе, не случилось ли чего… Все-таки не только для Элки пьющая я – нонсенс.

Подруга появилась через полчаса. Снова вихрем влетела в нашу квартиру и, послав мне по привычке воздушный поцелуй, потому что до щеки дотянуться не могла, скомандовала дяде Коле:

– Наливайте!

Только он успел достать еще рюмку и разлить коньяк, как появилась тетя Маша и полушепотом сказала:

– Ну-ка цыц. Ребенок спит.

Я виновато на нее посмотрела, застыв с рюмкой у губ, и тоже почти прошептала:

– Извините.

Соседка махнула на нас рукой и присоединилась. Через десять минут появился и Витька. Уставший, но довольный. От коньяка отказался и перенес Тимофея в другую комнату, пожелав нам спокойной ночи.

Конечно, на такое количество народа одна бутылка не принесла мне нужного облегчения. Элка и мои соседи травили байки друг другу, а я все думала. Только иногда улавливала нить разговора за столом, когда подруга толкала меня в бок. Сейчас коньяк закончится, и Элла устроит мне допрос с пристрастием. От ее проницательного взгляда вряд ли что-то скрылось.

Через двадцать минут, убрав со стола, мы разошлись по комнатам. Открыв окно, Элка закурила и спросила:

– Ну и что за хандра у нас?

Я легла на диван и спросила:

– Сергея помнишь?

– Какого Сергея? Ты хоть представляешь, сколько у меня знакомых с таким распространенным именем?

– Ты не поняла…

Элка выбросила окурок в окно и легла рядом. Нахмурилась. Видно, думала, кого я имею в виду, а потом резко подскочила:

– Тот самый?

Я кивнула и, глядя в потолок, начала рассказывать обо всем, что случилось после ее отъезда. Подруга не перебивала, только иногда вставляла нецензурные слова или междометия. Для филолога могла бы быть красноречивее. Когда я закончила свой рассказ, вкратце описав сегодняшний вечер, Элла покачала головой:

– Ну и козлина! Хотя мне кажется, что он просто приревновал.

Странное тогда выражение ревности у Сергея получилось.

– Все нормально, – сказала я, хотя подругу уже было не остановить.

Она начала мерить шагами мою небольшую комнату и, жестикулируя, весьма импульсивно говорить:

– Так, Лола, тебе уже, конечно, не восемнадцать, но кто знает, как воспоминания о первой любви отразятся на твоем романтично настроенном мозге. Я один раз вытащила тебя из депрессии, да и то еле-еле. Не вздумай сейчас прыгать к нему в койку. Очередная жена устроит тебе головомойку, ты снова останешься с разбитым сердцем,