Лил скосила взгляд на брата и огорченно стиснула губы. Аленсин смотрел в затылок дяди чуть прищурившись, и этот острый, изучающий взгляд брата был ей хорошо известен. И даже слишком хорошо: так Ленс смотрел только на тех, кого люто ненавидел и на ком уже мысленно поставил черный камень. И хотя обычно Лил во всем поддерживала брата и даже помогала ему придумывать ловушки или наказания, сейчас она не была согласна с Ленсом. Не стоило ему задевать Корди, вряд ли коварный барон не предусмотрел их возмущения или даже нападения. И не может быть, чтобы заранее не приготовил для ослушников примерного наказания, дабы раз и навсегда отбить охоту даже думать о всяких мятежах. Именно поэтому, хотя Лил и любила мать не менее, чем брата, сейчас она намного больше беспокоилась именно за Ленса. Лавиния далеко не наивна, и раз выбрала этот путь, значит, просто не нашла лучшего варианта.

Сухощавый мужчина неопределенного возраста, одетый с ног до головы в черное, подобно Алильене, торопливо прошел по залу в их сторону и застыл в десяти шагах от стола, покорно склонив голову.

— Что там у тебя? — недовольно буркнул Корди, рассмотрел скрученный в трубочку лист бумаги и приказал: — Давай.

Пока барон с самым невозмутимым видом читал поданное ему донесение, Алильена ковыряла пирожное, искоса поглядывая на брата, от скуки забавлявшегося постройкой башни из столовых приборов. Ленс брал их из аккуратно разложенной рядом шеренги и выкладывал на тарелку, пытаясь поднять свое строение как можно выше. И каждая из этих вилочек и ложечек вонзалась в сердце девушки острым ножом. Судя по количеству вложенных в башню ложек, Корди получил очень хорошие, просто замечательные известия и испытывал сейчас почти блаженство. И вряд ли барон радовался обычной покупке очередного табуна или артефакта, купить при желании он мог все лавки с диковинками. Но настолько бурно можно ликовать только в одном случае — когда получаешь нечто давно горячо желаемое, но ранее недоступное. И девушка пока знала только одну вещь, вернее человека, получение которого могло бы так осчастливить барона. Ее отец, Тарен Базерс.

— Как я понимаю, есть вы больше не хотите, — заявил вдруг барон, глядя на нее и Ленса. — Тогда можете идти отдыхать. Вас проводят.

И повелительно кивнул в сторону стоящих поодаль слуг. Лил немедленно поднялась из-за стола, бесстрастно пробормотала положенные слова вежливости и, не дожидаясь ни ответа, ни Ленса, направилась в сторону выхода. Там ее уже ожидала Салита, и вскоре они неторопливо, словно прогуливались, брели в выделенные девушке покои. Усталость навалилась на Алильену как-то разом, и она сначала даже удивилась, с чего бы? Весь день только спала и ела и всего час назад чувствовала себя жизнерадостной и бодрой. Неужели так подействовало на нее сообщение барона или поведение матери?

Внезапно Алильена поймала беглый внимательный взгляд служанки и сразу насторожилась. Салита смотрела далеко не так, как обычно глядят на хозяев вышколенные горничные. Ее взгляд более всего походил на те, какие бросают на своих жертв уверенные в себе шпионы и соглядатаи.

Следовательно, фыркнула про себя магиня, дядюшка, как она и подозревала, приставил к ней вовсе не заурядных служанок. Наверняка все они либо опытные ловцы, либо подсадные утки, умеющие просачиваться в доверие к жертвам десятками разных способов. А она чуть было не поверила их жалобам, даже мучилась, решая, как поступить.

Значит, и навалившаяся сонливость вовсе не проста, скорее всего проклятый Корди либо приказал добавить ей в еду зелий, либо навеял сон своим странным амулетом.

А о том, зачем ему понадобилось усыплять будущую дочь, даже подумать страшно. Судя по рассказам, Густав изобретателен в методах достижения своих целей, и значит, завтра утром Лил вполне может проснутся в чьей-нибудь постели, став законной женой негодяя вроде Юбельда. Разумеется, сегодня она незаметно снимет этот неестественный сон, но ведь нельзя же совсем не спать?

И как Лил ни прикидывала, но никакого выхода не находила. Показывать с первого же дня силу своих способностей не просто глупо, но и небезопасно; если дядюшка что-нибудь заподозрит, то начнет испытывать на ней, как на подопытном кролике, свои амулеты и снадобья. О том, как напорист в достижении своих целей Железный Густав, знает каждый наемник, ловец и искусник.

Салита опять испытующе покосилась на новую хозяйку, даже не подозревая, каких усилий стоило расстроенной девушке удержаться и не бросить в пронырливую служанку одно из незаметных, но очень неприятных заклинаний. Только воспоминание о Ленсе и удерживало: если она себя выдаст, то у брата не останется ни единого шанса вырваться на свободу.

Они почти прошли роскошный просторный зал, куда, кроме широких входных, открывалось еще не менее десятка различных дверей и спускалось со второго этажа несколько широких лестниц, когда позади раздались громкие крики и топот.

Сразу узнав голос брата, Лил стремительно оглянулась и застыла в недоумении. Позабыв про все правила предосторожности, Ленс опрометью мчался к ней, а за ним, что-то тоненько выкрикивая, бежала смуглая девчонка, которая танцевала для них во время ужина.

Нужно было срочно спасать ситуацию, а юной магине, как назло, приходили на ум только самые крайние меры. Усыпить всех подряд, взорвать стену и вместе с братом сбежать куда глаза глядят. Едва она представила, как это произойдет, в памяти отчетливо всплыло непривычно покорное и потерянное лицо матери, и девушку окатила холодная волна острой, как нож, жалости, сменившейся ощущением бессилия.

Нет, никогда она не сможет так поступить, да и убегать нельзя, пока не станет ясно, какую новую гадость приготовил для них проклятый дядюшка. Значит, до тех пор, пока Лил не сообразит, как разрушить планы Корди, ей придется по-прежнему изображать из себя высокомерную дуру.

— Аленс! Зачем ты меня звал? — собрав всю силу воли и спесиво поджав губы, процедила она, предупреждающе скрестив руки на груди. — Почему за тобой гоняется эта девочка?

— Она не девочка! — зло рявкнул Аленс, но тут же поправился: — Она вампир! Пришла по тайному проходу и пыталась выпить мою кровь! Я не буду жить в той комнате! Алильена! Ну разреши ночевать у тебя, а? Мне хватит диванчика в гостиной. А я за это сделаю все, чего ни попросишь!

— Моя не вампир… — Слезы ручьем текли по смуглым щекам, а в черных глазах застыл ужас, и Лил точно знала — девчонка не врет.

И отлично понимала, чего так боится рабыня. Вернее, кого, и это вовсе не они с Ленсом.

— Иди за нами, но не вздумай открывать без разрешения рот! — холодно разрешила магиня и добавила, надменно глядя сверху вниз: — Будешь моей горничной. Всех остальных дур я выгоню, надоела мне их наглость.

— Но, госпожа… — попыталась образумить ее Салита, получила в ответ полный холодного презрения взгляд и смолкла.

Однако до двери покоев упрямо шла за ними и даже попыталась было протиснуться в дверь. Но тут уж начеку был Ленс — зло рявкнул на шпионку и с неожиданной силой вытолкнул ее прочь. Сопротивляться Салита не решилась, лишь стиснула зубы да бросила на закрывшуюся перед носом дверь полный ненависти взгляд, полагая, что он останется незамеченным новыми игрушками господина. И тут же, почувствовав, как скрутило внутренности режущей болью, ретиво ринулась прочь.