Но генеральные директора могут попасть и в злодеи. Они начинают олицетворять собой нищету, в которую ввергла нас их компания. Мы высмеиваем их, смешиваем с грязью и готовы отправить в тюрьму. Сес ван дер Хувен, получивший условный тюремный срок, олицетворяет бесславный конец Ahold, Джефф Скиллинг из компании Enron отбывает 24-летний срок в тюрьме штата Миннесота, а бывший медиа-магнат Конрад Блэк может греться в лучах солнца через решетку своей камеры во Флориде.

Но верим ли мы на самом деле, что организация, в которой работают 100 000 человек, имеющая подразделения на разных континентах во всех уголках мира, производящая десятки продуктов во множестве отраслей и действующая на многих рынках, управляется решениями одного человека, принимаемыми за ланчем? Может ли один человек быть таким всемогущим?

Я думаю, сказанное относится не только к руководителям бизнеса. У Льва Толстого было ясное мнение по этому вопросу (заведомо риторическому). В своем великом романе «Война и мир», где анализируются причины окончательного поражения Наполеона после Бородинского сражения, он скептичен в отношении любого приписывания всемогущества. Толстой пишет:

«Многие историки говорят, что Бородинское сражение не было выиграно французами потому, что у Наполеона был насморк, что ежели бы у него не было насморка, то… Россия бы погибла, et la face du monde eut été changée (и облик мира изменился бы).

Ежели от воли Наполеона зависело бы дать или не дать Бородинское сражение и от его воли зависело сделать такое или другое распоряжение, то очевидно, что насморк, имевший влияние на проявление его воли, мог быть причиной спасения России и что поэтому тот камердинер, который забыл подать Наполеону 24-го числа непромокаемые сапоги, был спасителем России…

Но для людей, не допускающих того, чтобы Россия образовалась по воле одного человека… рассуждение это не только представляется неверным, неразумным, но и противным всему человеческому. На вопрос о том, что составляет причину исторических событий, представляется другой ответ, заключающийся в том, что ход мировых событий… зависит от совпадения всех произволов людей, участвующих в этих событиях, и что влияние Наполеонов на ход этих событий есть только внешнее и фиктивное».

Я думаю, что и мы несколько перебарщиваем в своем полном и беззаветном обожании успешных руководителей компаний. Но подобным образом не перебарщиваем ли мы и тогда, когда хулим руководителей компаний, потерпевших неудачу?

Возможно, одним показательным (и печальным) примером последнего может служить история Уоррена Андерсона, бывшего генерального директора корпорации Union Carbide, возглавлявшего этот гигант, когда 3 декабря 1984 года на одном из его заводов в Бхопале (Индия) произошла, пожалуй, самая гибельная за всю историю промышленности катастрофа: утечка ядовитого газа вызвала смерть тысяч человек непосредственно в этот день, а еще десятки тысяч умерли впоследствии.

Жители Бхопала видели (и поныне видят) в Андерсоне главного виновника постигшего их бедствия. Они до сих пор пишут на стенах «Повесьте Андерсона!» и жгут его чучела. Нес ли Андерсон ответственность? Не сомневаюсь, что нес. Доля ответственности не может не лежать на человеке, которому принадлежит 51 % завода. Персональную направленность гнева жителей Бхопала можно понять, как и то, что обожание Джека Уэлча и ему подобных, похоже, отвечает некой глубинной склонности человека сотворять себе кумиров. Но на самом деле как успех, так и провал дела являются, как писал Толстой, результатом «совпадения всех произволов людей, участвующих в этих событиях». Когда мы восхваляем человека, мы, возможно, перебарщиваем; когда мы хулим падшего, мы, возможно, тоже перебарщиваем.

Одно большое исследование в отношении генеральных директоров касалось последствий получения наград. Оно было сосредоточено на деятельности бывшего бизнес-журнала Financial World, который ежегодно проводил широко рекламируемый конкурс «Генеральный директор года» (CEO of the year). На основе рассмотрения большого числа кандидатур он присуждал медали высшим руководителям ряда крупных американских компаний. Из пары тысяч кандидатов несколько сотен получали бронзовые медали, около десятка – серебряные, а одна золотая вручалась истинному Богу Бизнеса. Награждение происходило во время роскошного и фальшиво-дружеского обеда в Нью-Йорке. Журнал давно ушел в небытие (хотя, говорят, что такие обеды он давал до самого своего печального конца), но некоторые из наград и доныне вызывают пересуды.

Несколько лет назад профессор Джеймс Уэйд со своими коллегами из Джорджтаунского университета провел исследование того, как складывались судьбы лауреатов и их компаний после получения престижных наград. Сначала они посмотрели, действительно ли компании лауреатов действовали успешнее, чем компании «тупиц», не получивших наград. Оказалось, что вовсе нет. Уэйд с коллегами сформулировал это несколько тактичнее: «Звездные руководители не оказывали ни положительного, ни отрицательного влияния на результаты деятельности их компаний», но, по сути, это значит «нет».

Тогда исследователи посмотрели, не заработали ли эти звездные руководители (для себя лично) после получения медалей больше денег (в виде вознаграждения от правлений своих компаний), чем неудачливые тупицы. Ответом было четкое «да», хотя с одним исключением. Вознаграждение лауреатов возрастало примерно на 10 %, но если компания работала плохо (настолько плохо, что несла убытки), хваленому руководителю доставалось меньше денег, чем его коллегам, не получившим медалей. Видимо, правлениям льстит звездность руководителя, и они вознаграждают его. Но если руководитель делает большие промахи, его наказывают.

Однако влияние плохой работы на вознаграждение руководителей было не очень сильным. В конце концов, существует не так много компаний с отрицательной рентабельностью. Фондовый рынок, как обычно, был беспощаднее. Уэйд с коллегами исследовал, как реагировал фондовый рынок на генеральных директоров, получивших награды. Поначалу цены на акции немного (примерно на четверть процента) подпрыгивали (и, что важно, при этом росла и стоимость пакета акций руководителя). Однако в большинстве случаев через несколько дней курс акций компании начинал снижаться, и это снижение продолжалось несколько месяцев. Месяцев через восемь курс акций компании лауреата оказывался на восемь с лишним процентов ниже, чем у компаний, генеральные директора которых не удостоились похвал. Восемь процентов! В случае компании стоимостью в миллиард долларов это значит, что ее генеральный директор, в сущности, понизил ее стоимость на 80 млн долл. Очень дорогая медаль!

Как же получается, что похвала может дать такой отрицательный эффект? Я думаю, все дело в ожиданиях. Вспомните, ведь первоначальный эффект (как в отношении вознаграждения генерального директора, так и в отношении реакции рынка) был положительным. Но через некоторое время появилось раздражение. Если награжденный руководитель не оправдывал повысившихся ожиданий, рынок отвечал разочарованием, и акционеры голосовали ногами. А исследования Уэйда показали, что в среднем генеральным директорам не удавалось оправдывать эти повышенные ожидания.