Ей не обязательно было уходить с работы так рано, но Люда сама приняла это решение. Она очень беспокоилась о малыше, хотела избежать любого риска. Сейчас, когда погода была не по сезону зимней, а на крышах нависли угрожающие сосульки, она нечасто выходила из дома.

А потому всегда была на связи! Сегодня утром она отвечала. Днем он послал ей сообщение — напомнил, что любит. Она обожала такие милые жесты, а Егор… ему они дарили чувство спокойствия. Пока Люда улыбалась ему, он знал, что ложь, маячившая за его спиной, все еще надежно укрыта.

Он подождал десять минут и позвонил. Послал электронное письмо. Сообщение. Зашел на ее страничку в Интернете и оставил послание там. И так — по кругу, не один раз. Люда молчала!

Он хотел сорваться и ехать к ней, но, как назло, именно на сегодня была назначена важная встреча. Он не мог уйти, но и сосредоточиться тоже не мог. Он знал, что проявил себя полным идиотом перед иностранными партнерами, и это ему еще аукнется.

Однако Егор не был уверен, что завтрашний день вообще будет иметь значение. Телефон Люды отвечал холодом длинных гудков. Это могло изменить всю его жизнь.

Егор пытался угадать, что могло случиться, и не мог. Одно его предположение было хуже другого. Поэтому он бегом покинул офис, даже не надел куртку, швырнул ее и сумку на заднее сиденье и ударил по газам.

Если бы его остановили полицейские, он бы не смог оправдаться. Но на этот раз повезло: патрульных не было. Он добрался до дома в рекордное время, едва не снес шлагбаум на подземной парковке, но наконец оказался на привычном месте.

А там его уже ждали. Некто опирался спиной о стену. Но Егор сразу почувствовал: это по его душу. На коже проступил холодный пот, руки дрожали. Этот тип, молчание Люды — это все не случайно!

У него ведь всегда было ощущение, что он не деньгами тому человеку заплатил, а душу продал. Сейчас оно стало особенно острым.

Он вышел из машины, и тот сделал шаг вперед. Он был достаточно молод — немногим старше тридцати по виду, подкачанный, высокий. Сильный. Но при этом одет скорее как дипломат какой-то, а не вышибала! Егор не знал, как все это понимать.

— Что, ты вдруг стал ей не мил? — насмешливо поинтересовался незнакомец.

— Что вы с ней сделали? — прошептал Егор.

— Не трясись ты так. Просто поговорить пришли. С ней и с тобой.

Незнакомец собирался подойти еще ближе, но этого Егор допустить не мог. Он сорвался с места, направляясь к лестнице.

— Подожди! — крикнул незнакомец.

Напрасно. Егор понятия не имел, кто это, однако доверять ему не собирался. Ему нужно было попасть в квартиру, убедиться, что Люда жива.

Преследователь не отставал. То, что он в лучшей физической форме, стало понятно очень быстро. Егор запыхался уже на третьем этаже, а незнакомец стремительно сокращал расстояние между ними. Они были на уровне пятого этажа, почти у цели, когда наконец поравнялись.

Мужчина налетел на него сзади, сбил с ног. Егор ударился лицом о ступени, и боль ненадолго ослепила его.

— Вот придурок, — услышал он как будто сквозь слой ваты. — А ведь с тобой хотели просто поговорить!

Незнакомец сильным рывком поднял его на ноги. На сером бетоне ступеней осталось алое пятно и кусок зуба.

— Шарфом замотайся, — велел он. — Не пугай девушку.

Люде действительно не следовало видеть его таким — окровавленным, с опухшим лицом. Поэтому Егор неохотно выполнил указание.

— Что вы будете делать? — с трудом произнес он. Поврежденный зуб нестерпимо болел.

— Отведу тебя к ней.

— А дальше?

— Увидишь.

Они поднялись еще на пролет, к квартире. Бежать Егор не пытался, знал, что это бесполезно. Похоже, сегодня собственная ложь все же отомстит ему.

Дверь в квартиру оказалась не заперта, они вошли вдвоем. Внутри царил привычный порядок, не было следов взлома или погрома. Это уже не вписывалось в мрачную картину, нарисованную воображением Егора.

Свет горел только в коридоре и на кухне, и незнакомец провел его туда.

За большим обеденным столом сидели двое — Люда и какая-то блондинка. Люда была заплаканной, но при этом целой и невредимой. Увидев его, она всхлипнула и снова прижала к лицу платок.

А вот блондинка сдержанно улыбнулась.

— Здравствуйте, Егор. Меня зовут Вероника. Как вы уже могли догадаться, я рассказала Людмиле правду.

Тяжело было говорить все это. Правильно — а тяжело. Вероника даже чувствовала определенную вину перед своей собеседницей, хотя сама она была ни в чем не виновата.

Как и следовало ожидать, сначала Люда не хотела верить. Да и кто бы поверил? Но Вероника пришла не с пустыми руками, у нее были доказательства. Она почти полностью восстановила переписку Егора и Птицелова, добыла копии банковских счетов, подтверждение о переводе. Люда не была дурой… женщины чувствуют обман. Она давно уже подозревала, что что-то не так, но глушила эти чувства, потому что для них не было причины.

Получается, теперь ей придется резать эти отношения по живому.

Егор все понял, как только Вероника сказала насчет правды. Выражение его лица в тот момент было лучшим доказательством вины, превосходило все документы и отчеты. Естественно, он хотел оправдаться, но Люда не собиралась слушать.

— Пошел вон отсюда, — шепнула она.

— Котенок…

— Ты не понял? — Она вскинула голову и повысила голос. — Пошел вон из моего дома!

Вероника перевела взгляд на Севера:

— Уведи его, пожалуйста.

Север сдержанно кивнул. Он знал, когда можно спорить, а когда — нет. С Егором необходимо было поговорить, узнать, что ему известно о Птицелове, и сейчас это делать выгоднее всего, потому что он подавлен и не станет отпираться. Разговор с ним и был главной целью их приезда, но его Вероника предоставила своему спутнику. Она просто не могла сейчас оставить Люду одну.

То, что она беременна, было заметно сразу. От кого — гадать не приходилось. Получается, сейчас она должна принять тот факт, что отец ее ребенка — манипулятор и лжец.

— Я его давно знала, — еле слышно произнесла Люда. — Но знала в лицо, не по имени. Он был одним из заместителей моего отца, и мы встречались на корпоративных мероприятиях. Не более! Я не обращала на него внимания. Знаете, когда первый раз обратила?

Вероника знала, она практически полностью восстановила историю их знакомства. Но сейчас было не время козырять такой осведомленностью, и она спросила:

— Когда?

— Когда убили мою собаку! — Слезы снова хлынули из глаз Люды. — У меня был ретривер… Чарли… Мы гуляли после работы, долго. Только так я могла позволить себе долгие прогулки. От соседей я слышала, что в нашем районе завелся какой-то урод, который отстреливает бродячих собак. Но моя-то собака не бродячая! Он оставался рядом со мной… А кто-то выстрелил со стороны, от деревьев… Я не знаю кто, я его даже не увидела! Я осталась одна посреди улицы рядом с умирающей собакой… Я его даже поднять не могла!