Сделала бы хоть что-то хорошее для меня и моей семьи. Которая проклинает эту ядовитую змею за то, что она лишила жизни невинного человека.

Спустя некоторое время Эва с гордо поднятой головой встает с кровати и медленным шагом подходит к небольшому столику рядом с дверью, что ведет на большой просторный балкон, с которого открывается хороший вид на все, что происходит на территории ее дома. А затем женщина берет с него серебристый пистолет, что выглядит как новенький и явно еще ни разу не использовался.

— Эта вещичка пригодится мне на завтрашней встрече с этой девчонкой… — уверенно говорит Эва, с широкой улыбкой рассматривая холодное оружие и вертя его в руках. — Все это время этот пистолет ждал того самого момента. И вот завтра он наконец-то настанет.

Эва проводит кончиками пальцев по своему пистолету.

— Не подведи меня, приятель… — произносит Эва. — Надо одним выстрелом убить эту мерзкую стерву Шерил. И также прикончить ее любимую племянницу… За компанию. Прикончить такую же проститутку, которая спит с богатыми и известными мужиками ради денег и славы.

Эва ехидно усмехается.

— Вот точно пошла в свою тетеньку… — добавляет Эва. — Не знаю, что там насчет мамаши Кэмерон, но тетушка явно была ее преподавателем в соблазнении мужиков и научила разным фокусам в постели. Которые не смогли оставить никого равнодушным.

Эва несколько секунд рассматривает пистолет и крепко сжимает его в руке.

— Никогда не прощу Алисию, — уверенно заявляет Эва. — Никогда не забуду то, что эта грязная проститутка испортила моей семье всю жизнь. Она разрушила ее… Чертова разлучница, которая вынудила моих родителей развестись.

Эва тихонько, раздраженно рычит.

— Эта мразь ответит за то, что сделала шестнадцать лет назад, — обещает Эва. — Я убью ее… Убью собственными руками. Сделаю то, чего мне не дали сделать в зале суда.

Эва нервно сглатывает.

— Будет на свете одной мерзавкой меньше, — хмуро добавляет Эва. — Мерзавкой, которая отправила на свет моего любимого папочку. Самого лучшего и невинного человека. Который был добрейшей души человек. Который отдавал всего себя тем, кого искренне любил. Который совершил огромную ошибку, влюбившись в эту проклятую змею, которую надо было грохнуть прямо в тюрьме. Он чуть было не отдал ей все, что у него было… Но к большому сожалению все равно стал ее жертвой.

Эва слабо качает головой.

— Если бы этой твари не удалось сбежать отсюда в день убийства, она бы сдохла еще тогда, — низким, грубым голосом заявляет Эва. — Я бы немедленно сдала бы в полицию. Заплатила бы кому только можно для того, чтобы эта стерва сдохла в тюремной камере мучительной смертью.

Эва переводит свой взгляд на пистолет, который она держит в руках.

— Ну ничего, папуля… — уверенно произносит Эва. — Ничего… Я отомщу этой твари за тебя… Клянусь, Алисия будет гореть в аду за то, что она сделала. На этот раз ей уже не удастся никуда сбежать. И я не успокоюсь до тех пор, пока эта мразь не сдохнет и не будет гнить в сырой земле.

Эва очень крепко сжимает пистолет в своей руке, будучи решительно настроенной отомстить и желая хоть сейчас воплотить свой план в реальность. Воспоминания о ее покойном отце порождают в женщине еще большую ненависть к Алисии и убеждают ее в том, что она поступает правильно, решив мстить убийце невинного, по ее мнению, человека.

— К сожалению, мне уже не удастся вернуть папочку к жизни, — спокойно говорит Эва. — С этим ничего не поделаешь. Но я буду очень счастлива знать, что его убийца получил по заслугам и горит где-нибудь в аду. Этой дряни Алисии там самое место! Пусть продолжает и дальше мучиться от угрызений совести.

Эва бросает полный злости взгляд на приоткрытое окно.

— Для меня это самый прекрасный подарок на Рождество, которое наступит очень скоро, — уверенно говорит Эва. — Когда я прибью этих двух проституток, то прикажу устроить шикарный праздничный ужин и приглашу на него всю свою семью. Мы с удовольствием отметим торжество справедливости и рождественские праздники.

Эва гордо приподнимает голову.

— Я сделаю все так, что никто не сможет ничего сделать и доказать, — заявляет Эва. — Полиция не сможет доказать, что это сделала я. Да и они побоятся связываться с дочерью самого Гильберта Вудхама, которого все любили и уважали. К тому же, я не собираюсь сидеть в тюрьме за то, в чем никогда не буду раскаиваться. Никогда.

Эва бросает короткий взгляд на одну из картин, что висят на стене в ее комнате.

— Убийца моего отца ответит за свой поступок, — уверенно обещает Эва и с гордо поднятой головой кладет свой пистолет на столик рядом с кроватью. — Клянусь его памятью… Я доведу это дело до конца и покончу с этой швалью.

Эва тихо, ехидно усмехается, с нетерпением ожидая завтрашнего дня, когда она сделает то, о чем так долго мечтает. Женщина с каждой секундой все больше начинает злиться на Алисию из-за того, что она сделала с ее отцом. Это заставляет ее двигаться дальше, несмотря ни на что, и планировать месть за того, кого бывшая любовница Гильберта по неосторожности убила когда-то много лет назад.

Эва до сих пор со содроганием вспоминает похороны своего отца, на которых она не могла перестать плакать. Даже спустя шестнадцать лет она все еще горько плачет от осознания того, что ей пришлось видеть, как ее самого близкого человека закапывают в землю не вследствие естественных причин смерти, а вследствие случайного убийства.

Вспоминая тот день, Эва понимает, что по ее щекам медленно текут слезы, которые она не пытается сдержать, пока никто не видит, как сильная на первый взгляд женщина дала слабину. Прошло уже очень много лет с момента смерти Гильберта, но она по-прежнему не готова смириться со столь ужасной потерей. Не только с этим. Но и с тем, что однажды его убийце удалось избежать наказания.

— Господи, ну почему? — недоумевает Эва и издает тихий всхлип. — Почему именно мой папочка? Мой любимый и самый лучший папочка, которого я так любила?

Эва тихо шмыгает носом.

— Прошло уже шестнадцать лет, но я все еще не могу в это поверить, — добавляет Эва. — Вот уже шестнадцать лет я чувствую себя одиноко без близкого мне человека.

Эва медленно выдыхает.

— Господи, ну почему Ты не забрал с собой эту проститутку Алисию и ее племянницу Ракель? — недоумевает Эва. — Почему? Неужели нельзя было забрать с собой убийцу? Что это за справедливость такая?

Эва бросает короткий взгляд в сторону.

— Знаю, что мой папа совершил ошибку, связавшись с этой