— Правда? А сколько ты сможешь дать?

— К сожалению, только двести фунтов.

— Неужели ты будешь просить их у своей матери?

— Нет-нет, это мои личные сбережения. Я уже много лет собираю деньги для себя. Хочу кое-что купить.

— Нет, Элис, я не могу брать у тебя эти деньги.

— Не переживай, Ракель. Раз уж сложилась такая ситуация, я готова дать тебе в долг.

— Мне неловко что-то брать у тебя.

— Но ведь у тебя сейчас нет выбора.

— Тоже верно. Выбора у меня и правда нет.

— Тогда бери мои деньги.

— Ты уверена, что хочешь отдать?

— Уверена. Бери их.

— Ох, ну хорошо, я согласна… Тем более, что у меня все равно нет выбора.

— Хорошо, тогда я чуть позже схожу домой и принесу тебе эти деньги.

— Спасибо большое, — тихо вздыхает Ракель. — Но этого всего будет недостаточно. Если ты дашь двести фунтов, то мне понадобится еще тысяча восемьсот. И я понятия не имею, где их брать.

— А сколько у тебя сейчас денег на данный момент? — слегка хмурится Мэри-Элис.

— Только тысяча фунтов. Было чуть больше двух, когда я только приехала сюда. Но я уже потратила большую часть суммы. И берегла эти деньги только на самое необходимое.

— Ну еще восемьсот фунтов…

— Только если я отдам эти деньги, мне будет не на что жить здесь. Боюсь, мне даже не удастся купить билет до Штатов, когда я захочу вернуться домой.

— То есть, ты не хочешь отдавать свои деньги?

— Не хочу. Но придется. Я сделаю это ради тети Алисии.

— А если тебе и правда не хватит на билет?

— Не знаю. Что-нибудь придумаю. Может, попрошу тетю дать мне денег. Или попрошу дедушку отправить нужную сумму наличными.

— Ладно… — слабо кивает Мэри-Элис. — А у кого ты еще можешь одолжить денег?

— Ни у кого. Я ведь как-то говорила, что у меня здесь нет друзей или хороших знакомых. Если бы кто-то был, то я бы однозначно пошла бы к ним и попросила дать мне в долг. Но увы, таких людей нет…

— Да уж… Ну и дела…

— Черт! — резко выдыхает Ракель и прикладывает руку ко лбу, не зная, что ей делать, у кого просить помощи и куда бежать. — Я в отчаянии! Где я возьму эти деньги? Где? У меня есть время только до завтра! — взволнованно произносит Ракель. — Если я не найду нужную сумму, то моей тете придет конец. Но я не могу позволить этому случиться! Не могу!

— О боже мой…

— Черт, если бы я знала, что окажусь в такой ситуации, то взяла бы побольше денег. Или прихватила бы с собой свою карточку.

— Не беспокойся, Ракель, мы с тобой что-нибудь придумаем. Мы найдем деньги до завтрашнего дня.

— Как? Просить милостыню на улице?

— Я могу попросить в долг у кого-то из своих друзей. Например, можно поговорить с Жаклин. Уверена, что она не мне откажет.

— Если Жаклин узнает, что эти деньги нужны мне, то она придет в ярость.

— Не придет. Я все ей объясню, и она согласится помочь.

— Разве ты забыла, как она смотрела на меня, когда мы с тобой пришли к ней домой?

— В любом случае я сегодня же поговорю с ней.

— Нет, Элис, не надо…

— У нас нет другого выхода, Ракель. Не будешь же ты воровать все деньги, которые хранятся дома у Алисии.

— Нет, это исключено!

— Короче, решено! — уверенно произносит Мэри-Элис. — Я попрошу Жаклин дать мне в долг. А как только у тебя будут на руках наличные, то я поеду к ней домой и отвезу деньги обратно.

Ракель ничего не говорит и просто тяжело вздыхает.

— О боже… — тихо стонет Ракель. — Все это сведет меня с ума…

— Расслабься, Ракель, все хорошо, — бросает легкую улыбку Мэри-Элис. — Я отдам все свои сбережения ради Алисии, которая не заслужила всего, что Эва Вудхам с ней делает. И Жаклин обязательно поможет, если узнает, в какой беде оказалась твоя тетя.

— Я сомневаюсь.

— Мы попробуем. А если не получится — будем думать что делать.

— Спасибо огромное, Элис, — с легкой улыбкой благодарит Ракель. — Я всю жизнь буду обязана тебе за помощь и доброту.

— Все будет хорошо, милая. — Мэри-Элис мягко гладит Ракель по плечу. — Мы с тобой найдем недостающие деньги и сделаем все, чтобы спасти Алисию.

Ракель ничего не говорит со слезами на глазах заключает Мэри-Элис в крепкие объятия, на которые та с радостью отвечает, всеми силами стараясь утешить племянницу Алисии и дать ей понять, что все будет хорошо, а ее родственница вернется домой живой и невредимой.

***

А тем временем Эва по-прежнему находится у себя дома, в своей большой светлой комнате, дизайн которой выполнен в темных тонах, и с гордо поднятой головой сидит на кровати, о чем-то задумавшись с хитрой улыбкой на лице. Время от времени она прислушивается к шуму, который раздается где-то на первом этаже, и просто окидывает взглядом все, что находится вокруг нее.

— Ах, Ракель, Ракель… — с хитрой, широкой улыбкой качает головой Эва. — Какая же ты наивная, глупенькая дурочка… Неужели ты и правда думаешь, что мне нужны твои деньги, которые я потребовала у тебя за свободу твоей тетки? Думаешь, что отдав мне те самые две тысячи фунтов, ты спасешь свою любимую тетушку, которая смогла бы жить нормальной жизнью.

Эва тихонько усмехается, бросив хитрый взгляд на слегка приоткрытое окошко, через которое в комнату попадает прохладный воздух.

— Нет, конечно! — уверенно произносит Эва. — Ты можешь отдать мне хоть столько денег — тебе и твоей тетушке это никак не поможет. У меня и без того полно денег. Даже побольше, чем у тебя. Ты никогда не смогла бы заработать столько на одной лишь съемке рекламы какого-нибудь нижнего белья.

Эва заводит руки за спину и начинает удерживать на них свой вес, оперевшись о кровать, на которой постелено невероятно мягкое постельное шелковое белье.

— Мне нужна ты сама, моя дорогая девочка, — уверенно добавляет Эва. — И твоя любимая тетушка. Эта мерзкая дрянь, которая работала с какими-то проститутками и крутила голой задницей перед чужими мужиками. Я уничтожу вас обеих. И отомщу за то, что случилось с моим отцом много лет назад.

Эва замолкает на пару секунд, задумавшись о чем-то, что заставляет ее сильно нахмуриться.

— В первую очередь свое наказание получит эта поганая проститутка Алисия Томпсон, — заявляет Эва. — Точнее, Шерил. Та маска, под которой ее знала большая часть Лондона. Ненавижу эту тварь… Ненавижу… Так жаль, что она не сдохла прямо в зале суда…