в себя верила, хоть и не совсем ясно представляла, как именно это провернет. Она неплохо обращалась с огнестрельным оружием, и, наверное, это наилучшый выход… Однако мысленно увидев, как направляет пистолет на Боннета, она вдруг поняла смысл выражения «застрелить его мало».

Боннету, возможно, хватит одной пули, но Брианну такой исход не устраивал. Ночами, скидывая с себя одеяло, потому что даже его вес напоминал о невыносимой тяжести чужого тела, ей хотелось не просто убить Боннета — ей хотелось прикончить его медленно и мучительно, своими собственными руками.

Вот только… какой смысл его убивать, если потом он все равно будет ее преследовать? Брианне не узнать этого наверняка, поэтому нужно любой ценой выяснить у отца правду.

— Так что? Ты убил его?.. И стало ли тебе легче?

Джейми медленно, прищурившись, скользил по ней взглядом.

— Чем тебе поможет убийство? Оно не уберет ребенка из твоего живота. И не вернет твою девственность.

— Знаю!

Щеки у нее вспыхнули, и Брианна отвернулась, злясь и на отца, и на саму себя. Они тут разговаривают об изнасиловании и убийстве — а она смущается упоминания о потерянной невинности?

— Мама рассказывала, как ты пытался убить Джека Рэндалла на дуэли в Париже. Чего ты хотел добиться?

Он потер подбородок и шумно втянул воздух носом, глядя на скалистый потолок.

— Я пытался вернуть свое мужество. Свою честь.

— А думаешь, мою честь возвращать не стоит? Или, по-твоему, женская честь — это и есть девственность?

Последнее слово она произнесла протяжно, передразнивая шотландский акцент.

— А для тебя это одно и то же?

— Нет, — процедила она сквозь стиснутые зубы.

— Хорошо.

— Тогда ответь мне, черт бы тебя побрал! — Она стукнула кулаком по соломе. — Убийство вернуло твою честь? Тебе стало легче?! Скажи!

Тяжело дыша, она замолчала. Джейми осушил чашку одним залпом и поставил рядом.

— Правду, значит? Правда в том, что я не знаю, убил я его или нет.

— Как это «не знаешь»?! — разинула рот Брианна.

— А вот так! — Джейми раздраженно вскочил на ноги. — Рэндалл умер в Каллодене, и я был рядом. Вот и все, что я помню.

Он замешкался, словно сомневаясь, стоит ли продолжать, потом выставил перед собой ногу и поднял край килта.

— Вот, смотри.

Шрам был очень старым, — но вид его ужасал. Широкий и выпуклый, длиной не меньше фута, он спускался по внутренней стороне бедра, в самом низу заканчиваясь бугристым утолщением — точь-в-точь навершие булавы.

— Похоже, это был штык, — равнодушно произнес Джейми. — Я помню, как лезвие задело кость — и больше ничего, ни до, ни после этого момента.

Он опять глубоко вздохнул. Брианна поняла, как нелегко ему дается внешнее спокойствие.

— И за это я благодарю Господа — за то, что он уберег меня от воспоминаний, — наконец сказал Джейми, глядя мимо Брианны в темный угол загона. — На том поле погибло немало достойных мужчин, которые были мне дороги. Я не видел их мертвыми — а значит, для меня они остаются живыми. Может быть, это трусость с моей стороны. Возможно, я сам предпочел забыть тот день — а возможно, не смог бы вспомнить при всем желании.

Взгляд его стал мягче.

— И после этого… После этого мне было уже не до мести. На том поле лежали тысячи трупов, и я думал, что скоро умру. Джек Рэндалл… — Джейми взмахнул рукой, словно отгоняя мысль о нем, как кусачего слепня. — Он тоже был среди них. И я решил оставить его на милость Господа. Вот так.

Брианна не знала, что и думать. Ее мучили любопытство и сочувствие, но более всего — невероятное разочарование.

— Ты… ты смог жить дальше… даже несмотря на то, что он с тобой сделал?

— От этого мало кто умирает, девочка, — иронично заметил Джейми. — Я не умер. И ты выживешь.

— Еще неизвестно, — она прижала к животу руку. — Через полгода увидим, умру я или нет.

Вот теперь Джейми окончательно потерял самообладание.

— Ничего с тобой не случится, — отрывисто бросил он. — У тебя задница шире, чем у этой коровы.

— Как и у мамы, да? Говорят, фигурой я в нее пошла. У нее тоже широкие бедра, но она все равно чуть не умерла.

Джейми вздрогнул — резко, будто она хлестнула его крапивой. И отчего-то Брианна вместо удовлетворения почувствовала панику.

Она понимала, что его обещание защиты ничего не стоит. Нет, конечно же, Джейми убьет ради нее кого угодно или с радостью сложит голову, пытаясь отомстить за ее честь… Однако отец не сможет уберечь ее от ребенка, который растет в утробе.

— Я умру, — прошептала она, и внутри все сковало ледяной уверенностью. — Я знаю, что умру.

— Не умрешь! — Джейми встряхнул ее за плечи. — Я тебе не позволю!

Брианна что угодно отдала бы, чтобы ему поверить. Губы у нее застыли, ярость уступила место холодному отчаянию.

— Ты ничем не поможешь… Ты не сможешь ничего сделать!

— Зато твоя мать — сможет.

Впрочем, Джейми и сам себе не верил. Брианна вырвалась.

— Нет, без больницы, без лекарств, без нужных инструментов у нее ничего не получится! Если… если что-то пойдет не так, все что она сможет — это с-спасти реб-бенка.

Взгляд невольно упал на кинжал, поблескивающий острой сталью.

Колени подогнулись, и Брианна грузно осела на пол. Джейми схватил бутыль, плеснул в чашку сидра и ткнул ей под нос.

— Вот, выпей. А то ты белее рубашки.

Брианна послушно сделала глоток, однако поперхнулась и оттолкнула отца.

— А знаешь, что хуже всего? — Она вытерла рукавом капли с подбородка. — Ты говоришь, я ни в чем не виновата, но это неправда.

— Не смей так думать!

Брианна взмахнула рукой, обрывая его.

— Ты тут говорил о трусости… Так вот, я трусиха. Я должна была сопротивляться ему, изо всех сил… А я испугалась. Будь я достаточно храброй, ничего бы не произошло, но я струсила. А теперь боюсь еще больше.

Она глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, и вцепилась руками в соломенную подстилку.

— Ты ничем мне не поможешь, и мама тоже. А Роджер… — Брианна закусила губу, сдерживая слезы.

— Брианна… A leannan…

Джейми потянулся к ней. Она отпрянула, прижимая к животу руки.

— Я все время думаю — может, убить его… Это ведь единственное, что в моих силах. Если… если я умру, то хоть заберу его с собой, а если все-таки выживу… тогда ничто не будет напоминать о случившемся, я смогу все забыть…

— Ты ничего не забудешь.

Слова Джейми падали тяжело, как комья земли на ее гроб.

— Хотя это уже неважно. — Он стукнул пустой чашкой о пол, словно принял некое важное решение. — Мы