камень ещё хранил остатки резного орнамента. Неподалёку, окружённый невысоким бортиком, находился пруд или бассейн с водой, почти скрывшийся под плотным зелёным занавесом. То, что Телли издалека принял за кустарник, на поверку оказалось настоящим лесом, влажным, полным шорохов и птичьих криков. Как среди пустыни и засушливых равнин могли сохраниться такие дебри, оставалось загадкой. Тил поразмыслил и решил, что без магии тут не обошлось.

Жуга прошёл под остатками арки, свернул вдоль стены раз, другой и наконец поднялся по узкой спиральной лестнице. Помедлив, жестом подозвал Телли и указал вниз. Под ногами зияла дыра. Солнце стояло высоко, и было видно, как в глубине полуразрушенного здания мерцает плотный золотой ковёр рассыпанных монет, чеканные кувшины с длинным горлом, украшенные драгоценными камнями чаши, ножи, кинжалы и мечи, клинки которых время превратило в пыль, и только ножны и рукояти по-прежнему отблёскивали золотом. Вдоль стен и в углах громоздились сундуки, сквозь прогнившие стенки которых и струился этот застывший золотой поток.

Сделав Телли знак молчать, Жуга достал монетку, которую принёс дракон, повертел её в пальцах и бросил вниз. С коротким приглушённым звоном та упала и затерялась среди других таких же.

Тил ошарашенно посмотрел на Жугу.

– Зачем?

– Тихо. Смотри внимательно.

Тил послушался и всмотрелся в темноту.

Вначале ничего не происходило, затем полумрак внизу зашевелился. Четвероногая тень шагнула в световой круг и замерла, будто принюхиваясь. С замирающим сердцем Телли понял, что перед ним одна из трёх собак, тех, что приходили в город. Тварь подняла голову и глухо зарычала, солнце отразилось в её огромных зеленоватых глазах. Казалось, яркий свет причиняет собаке боль. Наконец, никого не найдя, псина развернулась и растворилась в темноте.

– Я долго не мог понять, – проговорил Жуга, когда они спускались вниз, – почему они приходят в город только ночью. Потом я увидел сокровищницу и понял, что они просто не выносят дневного света.

– Ты не боишься, что они к тебе ночью придут?

– Зачем? – пожал плечами тот. – Они преследуют только грабителей. Я ничего у них не брал, наоборот, вернул украденное. Хорошо, что ты отдал мне эту монетку. Интересно, как Рик вообще сумел её достать…

– Чьи это сокровища?

– Никто не знает, – Жуга остановился у бассейна. Мутноватая зелёная вода отразила две физиономии. По нагретому камню парапета полз скорпион. – Раньше здесь, наверное, был город, но потом вода ушла. Пустыня стала наступать.

– А здешние жители?

– Здешние жители… – Жуга помрачнел. – Здешние жители одеваются в траву и шкуры и даже не умеют обрабатывать железо. Кожа и волосы у них чёрные, как уголь. Когда я впервые их встретил, они приняли меня за демона и попытались убить. Пришлось сражаться, я убил троих и нескольких ранил. Потом самому же пришлось их лечить. Тогда они решили мне поклоняться, построили для меня ту хижину и привели десяток женщин… – он помедлил. – Женщин я отвёл обратно, и тогда эти ублюдки начали их убивать. Прямо у меня на глазах.

Телли ошарашенно стоял и слушал, глядя на своё отражение и не решаясь поднять глаза на травника.

– Не помню, что было дальше, – говорил Жуга, – на меня будто нашло. Я попытался их остановить. Меча со мной не было, я вырвал у кого-то копьё… В общем, не помню. Очнулся – стою посреди деревни, копьё сломано, руки в крови… И никого вокруг.

– И ты что… всех?..

– Чёрт их знает. Нет, наверное. Тел я не нашёл, разве что они их с собой унесли. Они потом собрали пожитки и откочевали на юг. Больше я их не видел – после этого они оставили меня в покое.

– Немудрено… – пробормотал Тил.

– Там, – травник указал в сторону песков, – живёт другой народ. У них нет поселений, они постоянно кочуют по пустыне. У них там такие лошади мохнатые, на спине с двумя горбами, на них они поклажу возят. Я их и видел всего несколько раз. А тех, кто жил в этом городе, уже никто не помнит, даже легенд не осталось. Вот разве только собаки.

– А что – собаки? Ну живут здесь, ну сторожат…

– Они не пьют и не едят, их только три и всегда было три. Местные жители зовут их «проклятыми» и считают, что они вышли из песка. Может, это души владельцев золота вернулись после смерти, чтобы сторожить своё сокровище, а может, неудачники-грабители. – Травник повернулся к мальчишке: – Теперь понятно, почему я ничего об этом золоте не хочу знать?

– Понятно.

– Ну, что ж… Тогда пошли отсюда.

Телли не двинулся с места.

– Жуга, – позвал он.

– Что? – остановился тот.

– Почему ты не хочешь возвращаться?

Травник замер. Медленно обернулся. Налетавший ветерок трепал его отросшие, связанные в конский хвост волосы.

– Я прав? Ведь ты не хочешь?

Жуга несколько мгновений стоял молча… и вдруг взорвался криком.

– К чёрту! – рявкнул он так неожиданно и громко, что Тил отшатнулся и с размаху сел на камень, прямо где стоял. – Чего ты привязался ко мне со своими расспросами?! Думаешь, мне легко было, когда я попал сюда?!

Он выхватил меч и, прежде чем Тил успел испугаться, вогнал его по рукоятку в камень парапета и бессильно опустился рядом, обхватив голову руками.

– Вытащи! – коротко потребовал он, глядя в упор на мальчишку.

– Что? – оторопело переспросил тот.

– Ну вытащи, вытащи! – повторил травник с кривой невесёлой усмешкой. Ладони его взмокли от пота и нервно подрагивали. – Вот просто встань и вытащи!

– Зачем?

– Вытащишь – пойду с тобой.

– А если нет, то что?

Жуга не ответил, а Тил побоялся повторить вопрос, и некоторое время оба играли в молчанку.

– Послушай, Тил, – сказал наконец Жуга. – Всё это слишком запутанно и гораздо серьёзней, чем ты думаешь. Пойми, я уже чувствовал такое… однажды. Будто я кукла и кто-то дёргает за ниточки. Если бы ты только знал, до чего мне это надоело! Первые месяцы здесь я думал, что схожу с ума. Потом мне казалось, что я уже сошёл. Потом – что я нормальный, а с ума сошли все остальные. И тогда я решил не копаться в себе, а просто жить. Я перестал думать и тревожиться, просто смотрел, как день сменяет ночь, – продолжал он уже спокойнее. – Следил, чтоб в хижину не заползали скорпионы и змеи, ходил за водой, охотился. Случалось, правда, что и на меня охотились. Изучал местные травы… на себе, между прочим. Выменивал на них у пустынников финики, крупу и кофе. Я оставлял свой меч и отправлялся ночью безоружным бродить по пескам. Волк, живущий под скалой, пригласил меня отведать своей прохладной воды. Не купаться и