говорили ранее, настолько опасны и трудны без помощи луканцев, таких как Веспа?». — слегка скептически спросил Куногелат.

«Если думать о худшем, то можно работать над лучшим». — ответил Давос.

Куногелат задумался и кивнул.

На втором заседании большинство государственных деятелей под руководством Куногелаты и Корнелия пришли к согласию, и таким образом предложение Давоса было принято. Багул поведет около тысячи луканских воинов в армию, и после взятия Нерулума все они получат право на гражданство, а Веспа и Багул войдут в сенат.

Хотя немногие государственные деятели во главе с Болусом сетовали: «Это беспрецедентный позор для греческих городов-государств. Священный зал Сената будет осквернен грязным запахом этих аборигенов».

Но большинство государственных деятелей просто проигнорировали их шум, и все предвкушали огромные прибыли, которые они получат в Лукании.

***

Как только Филесий переступил порог своего дома, он услышал, что во дворе очень оживленно.

Двор был закреплен за Филесием. А его жена, Делия, поначалу собиралась посадить во дворе несколько яблонь и смоковниц, и Филесий не возражал против этого, но его приемный сын возражал, потому что хотел превратить двор в тренировочную площадку, чтобы в любое время можно было упражнять свое тело и навыки. В конце концов, его любящая жена согласилась.

Как только он услышал шум во дворе, Филесий понял, что это Мелисандр с кем-то упражняется.

Он прошел по коридору и, подойдя ближе, увидел, что это друг Мелисандра, Арсинис. Появление здесь молодого человека, очевидно, связано с завтрашней кампанией.

Когда Филесий подумал о сегодняшней встрече, его сердце наполнилось напряжением. Он никак не ожидал, что Давос назначит его командиром похода на Нерулум. С тех пор, как он стал наемником, ему лишь несколько раз удавалось командовать битвами в одиночку, а под ослепительной аурой Давоса он чувствовал еще большее давление.

Он прислонился к колоннаде, чтобы подумать об этом, наблюдая за сражением двух молодых людей на поле боя.

«Ты вернулся». — раздался позади него нежный голос его жены: «Это напиток, который я сварила, а с финиками он должен стать еще слаще. Утоли свою жажду».

Филесий взял в руки теплый напиток (ведь сейчас почти зима), затем Делия с улыбкой сказала: «Сегодня на ужин я приготовила твою любимую жареную треску, тушеную баранину, наваристую кашу и хлеб. Поскольку Арсинис останется здесь на ночь, ужин будет немного больше, чем обычно».

Филесий молча сделал глоток.

Делия была занята приготовлением ужина на кухне и командовала рабами, накрывая на стол. Филесий посмотрел на ее деловитую стройную фигуру и не мог не воскликнуть, что его выбор был правильным. Хотя Делия была немного старше его, она была прилежной и добродетельной гречанкой, которая упорядоченно вела семейные дела.

Наконец тренировка на поле закончилась, и тогда Мелисандр сказал: «Арсинис, тебе удалось победить меня только потому, что ты старше меня на два года. Когда я достигну совершеннолетия, я больше не буду тебе проигрывать!».

«Когда ты станешь взрослым, я даже не знаю, сколько настоящих битв я бы пережил». — ответил Арсинис, не показывая слабости. Как только он повернулся, он увидел Филесия за пределами двора и с уважением позвал: «Господин Филесий».

Глава 164

Арсинис увидел Филесия за пределами двора и почтительно позвал: «Господин Филесий».

«Мы дома, так что зови меня просто дядя». — дружелюбно сказал Филесий.

«Дядя Филесий». — послушно повторил Арсинис.

«Отец». — сказал Мелисандр низким голосом. По сравнению с прошлым, теперь он мог сказать «отец», но он все еще не привык к этому.

Филесия это не волновало, и он утешил Мелисандра: «Сын мой, я только что видел твою битву с Арсинисом. Твоя сила и скорость не меньше, чем у твоего доброго друга, но ты еще неопытен, особенно в бою. Ты сможешь понять это только тогда, когда несколько раз испытаешь войну».

«Но мне должно быть восемнадцать лет, чтобы пойти на войну. Отец, почему бы тебе снова не поговорить с архонтом Давосом». — нетерпеливо потребовал Мелисандр.

«Разве я уже не пытался это сделать несколько раз? Давос ценит военное право и не станет создавать для тебя прецедент». — ответил Филесий с серьезностью.

Мелисандр в расстройстве ударил по колонне.

Филесий больше не обращал на него внимания. Он повернулся к Арсинису и сказал: «Завтра мы отправимся в путь, ты готов?».

«Дядя, мне не терпится победить луканцев и захватить их города под командованием архонта». — взволнованно заявил Арсинис.

Филесий посмотрел на него с улыбкой и сказал: «Завтра Давос не поведет армию. Он останется в Турии, чтобы заниматься делами Союза и охранять нас от кротонцев».

«Тогда кто поведет нас завтра в атаку на Нерулум?». — с нетерпением спросил Арсинис.

Филесий только рассмеялся.

«Дядя, это ты?». — удивлённо  воскликнул Арсинис.

«Это правда? Отец, ты стал командующим армией?». — Мелисандр выглядел удивленным, а «отец», которое он произнес, было таким искреннем.

В этот момент Филесий преисполнился гордости, напряжение в его сердце улетучилось. Он выиграет битву, и пусть дети гордятся им.

***

На третий день, когда уже совсем рассвело, а большинство людей союза еще спали, около четырех тысяч человек из второй, третьей и седьмой бригад, а также бригады луканцев собирались выйти за пределы северной части Турии.

Давос, как основатель этой армии, впервые не командовал сражением лично, и солдаты также впервые будут сражаться без командования Давоса. Обе стороны были более или менее обеспокоены. Поэтому Давос проехал верхом мимо всех солдат экспедиции, и каждый раз, когда он проезжал мимо отряда, он смотрел на солдат и говорил им: «Братья, я жду вестей о вашей победе! К тому времени, когда вы вернетесь, Триумфальная арка должна быть завершена. Тогда я устрою для вас триумфальную победу, чтобы все люди в Союзе гордились вами!».

Из-за заранее принятых предписаний офицеры и солдаты, которые отправятся в экспедицию, не могли кричать от радости, но их боевой дух был высок, а дух воспламенен.

Проводить их пришли и офицеры первой бригады. Их манера провожать отличалась от Давоса. Они подшучивали над офицерами экспедиций, такими как Дракос, Сеста, Иероним и Эпифан: «Если бы не наша бригада, взявшая на себя ответственность за защиту Союза, то не было бы и вашей очереди захватывать Нерулум. Я слышал, что для вас будет устроена триумфальная церемония. Проклятье, вам повезло. Если вы проиграете в этой битве, то и не вздумайте возвращаться».

В их словах звучала сильная зависть, но это также возбуждало соперничество офицеров, таких как Дракос, Иероним, Эпифан и так далее.

В конце