– Боги упаси! Знаю их подвиги!

– Артане не считают, что потерпели страшноепоражение, – сказал Цвигун. – Они вообще в упор не видят поражения!..Слышите победные песни?.. Еще бы, разгромили Куявию, поставили на колени, эточас их величайшей славы!.. Погибли герои? Но им уготованы места за столом рядомс богами. Для артан главное – красиво жить, красиво умереть. Они погибли красиво:Придон, Аснерд, Вяземайт, Меривой, Меклен, Ральсвик… О них уже поют песни! Имигордятся, их именами назовут детей по всей Артании. Если ты надеялся, что онисломлены, – ты жестоко ошибся. И наш приезд может вызвать новую войну!

Иггельд прервал хмуро:

– Я не считаю артан сломленными. Но я приехал не затем,чтобы что-то доказывать. Я приехал потому, что… Вы знаете, зачем я приехал… Яне могу уехать без Блестки. Если не смогу увезти, то сам сложу голову.

Облака наливались багровым, солнце наполовину скрылось,жутко и зловеще смотрело через пелену, словно огромный налитый кровью глаз. Ужене подростки, а крепкие молодые воины сменили посуду на столе, принесли изхолодных погребов настои жги-травы и плакун-корня. За всем следил немолодоймужчина с золотой серьгой в ухе, с бритой головы свисал длинный клок волос,лицо сильное, значительное, властное. Вообще-то следить за ними лишнее, темболее такому человеку, в нем чувствовалась сила рожденного двигать тысячами, ане тремя слугами, Иггельд посматривал украдкой, не удивился, когда тотприблизился, слуги задвигались быстрее, он проследил, как на столе расставляютчаши и кубки, словно невзначай поинтересовался:

– А что сейчас в Куявии? Кого выбрали тцаром?.. К намвести доходят поздно.

Иггельд ответил с полнейшим равнодушием:

– Меня.

Человек с золотой серьгой внимательно всмотрелся в его лицо.

– И ты даже не упомянул о такой… малости?

– На то и малость, – ответил Иггельд. И добавилизменившимся голосом: – А вот Блестка – это все.

Человек с серьгой проговорил медленно:

– Я волхв Валдай и, когда вижу мудрого, ставлю вышегероев топора и магии. Ты мудр не по годам. И когда поручил другому братьКуябу – тцарское решение. Дело тцара – думать о стране, а небросаться на стены! Ты мудр, Иггельд.

– Да? Почему же только сейчас понял, что Артания… своимвторжением спасла Куявию?

Валдай невесело улыбнулся.

– Боюсь, наши так далеко не заглядывали.

– Я постараюсь взять не только Блестку, – сказалИггельд.

Волхв улыбнулся одними глазами, понял, так же незаметноудалился.

Князья бурчали громче, Иггельд поднялся, не пора линапомнить, но из дома на крыльцо вышел Рокош, за ним десятка два старейшин,среди которых Иггельд увидел и тех, кто в молодости явно ворочал горами.Последним вышел молодой гигант с красивым и яростным лицом, Иггельд вздрогнул,почудилось, что увидел помолодевшего Аснерда. Гигант прожигал его яростнымвзглядом, его держал за руку Валдай и что-то настойчиво шептал на ухо.

Рокош молча смотрел на куявов, все встали, Иггельд сделалнесколько шагов вперед. Рокош остался на ступенях, смотрит сверху вниз, голоспророкотал медленно и властно, как неторопливый и сознающий свою мощь гром висполинской туче:

– Мы совещались долго, ты это заметил… Горячие головы,они есть в любом возрасте, доказывали, что вы, куявы, поручили Придону вроде быодно, но на самом деле, по своей куявской хитрости, сразу три… Тебе надо бычто-то подобное. В отместку! И – тоже на полгода. Но что-то подсказывает,что если так и мы, то это… ну, негоже. Будто куявы какие-то! Будто хотим избавитьсятрусливенько, мол, где-то да сгинешь. Нет, мы не куявы.

Иггельд слушал внимательно, сердце стучало часто и сильно.

– Мы решим все здесь, – добавил Рокош. –Готов ли ты?

– Готов, – ответил Иггельд.

Рокош повернул голову. Молодой гигант сделал шаг вперед, волочавцепившегося Валдая.

– Это Тур, – произнес Рокош, – он рветсясразиться с тобой. Как ты уже догадался, вижу по тебе, это сын Аснерда… Все егобратья погибли, как и отец, но сила погибших отныне в нем, ибо погиблиправедно. Но волхвы решили иначе…

За его спиной раздвинулся народ. Из дома на крыльцо вышел, азатем и спустился во двор подросток. Он смотрел в землю, но когда поднялголову, Иггельд застыл, превратился в лед. В глазах подростка бушевал багровыйогонь.

– Это Ютлан, – произнес Рокош. По его бледнымгубам промелькнула недобрая усмешка. – Младший сын Осеннего Ветра. БратБлестки, как ты уже понял… Тебе надо всего лишь победить его в схватке. НоЮтлану еще полгода нельзя брать в руки оружие, так что схватка будет безоружия. Согласен?

Из дому вышла и остановилась справа от Рокоша Блестка. Лицоее было смертельно бледным, она исхудала за эти дни, в глазах плескалось мореболи.

Иггельд посмотрел на нее, в груди кольнуло, ответил яснымголосом:

– Да, конечно.

Рокош кивнул, пряча торжествующий блеск в глазах, сказалгромко:

– И все засвидетельствуют, что схватка с твоегосогласия. Победитель тот, кто бросит другого наземь. Если убьет или переломаеткости… что ж, на то воля богов!

– Согласен, – ответил Иггельд. – Я на всесогласен. Я умру, но не отступлюсь от Блестки!

Багровый огонь в глазах подростка стал злее, яростнее.Иггельд стиснул челюсти, в груди разрасталась тоска, но вместе с нею иоблегчение, что вот сейчас решится, наконец-то избавится от терзающей его боли.Этот нечеловек, так легко разрушивший дворец Тулея, разрубит все узлы, ответитна все вопросы…

Рокош сказал громко:

– Тогда начинайте!..

Иггельд снял перевязь с мечом, угрюмые соратники принялибережно, отступили. В напряженном молчании расстегнул пряжку второго пояса сножнами двух ножей, отбросил в сторону. Показал пустые руки, сделал шаг вперед.Багровый огонь в глазах подростка стал пурпурным, он коротко оглянулся, отыскалвзглядом Блестку, после паузы повернулся к Иггельду.

Немного боли, сказал себе Иггельд, и все… Муки прекратятся.Она увидит, что я погиб от руки ее младшего брата, сердце ее взвеселится… илихотя бы чуть дрогнет? Может, даже заплачет над его бездыханным телом?

Ютлан не двигался, Иггельд чувствовал, что проще сдвинутьгору, чем поднять этого подростка, зато он в состоянии весь отряд поднять однойрукой и так швырнуть оземь, что обратятся в прах даже кости. Ютлан все еще нешевелился, Иггельд снова заметил его быстрый цепкий взгляд, брошенный набледное лицо Блестки. Когда он повернул голову к Иггельду, огонь в глазницахстал оранжевым.

– Я не стану с ним бороться, – сказал он. Иггельдвздрогнул, впервые услышав голос младшего брата Придона. – Я признаю себяпобежденным.