омываемому прозрачными солёными волнами, нигде не попадались камни, даже мелкие, весь рельеф состоял из глины и земли, высокие деревья виднелись лишь вдалеке на холмах. Остальная растительность была низкорослой травой или редкими кустарниками. И всё это жило, цвело, благоухало, мягко сминалось под ногами и не крошилось в ладонях. Многие эльфы, поддавшись порыву, упали в траву, раскинув руки и радуясь, словно дети.

— Здесь пещеры! — закричал Аратэльмо, прибежав со стороны холмов. — Остров огромный! Там дальше лес, и в нем птицы! Наверное, есть и звери! Здесь можно жить!

Нельяфинвэ сел на траву, гладя ладонью мелкие белесые цветы с множеством тонких лепесточков, похожие на звёздочки.

— Я не зову вас с собой, — серьезно сказал он капитану корабля. — Твои собратья хорошо мне помогли, в долгу перед вами не останусь. Но дальше у Нолдор своя дорога. Здесь есть лес, деревьев достаточно для постройки кораблей. Возвращайтесь домой.

Тэлеро посмотрел Феанорингу в глаза. Каждый раз, встречаясь взглядом с Майтимо, он вспоминал огонь, пылающий вокруг дворца принца Вольвиона и сталь, сверкающую в отсветах пламени. Сын Феанаро в глазах Тэлеро был воплощением войны: высокий, быстрый, широкоплечий и очень сильный, волосы цвета пожара, глаза — сталь. Ему суждено идти по жизни огнём и мечом, и…

— Ты прав, — сдержанно улыбнулся капитан корабля, — нам не по дороге. Но ты говорил, что те из нас, кто остались с тобой, отныне твои братья. Хочешь отказаться от своих слов?

Майтимо прищурился, и Тэлеро почувствовал пробежавший по спине холодок.

— Братья — не слуги и не рабы, — медленно произнес старший Феаноринг. — Я потому и предлагаю вам свободу, что назвал всех вас братьями. Хотите, чтобы я отнёсся к вам иначе?

Угроза подействовала эффективно, и Тэлери, созванные капитаном, с энтузиазмом принялись выгружать с корабля свои вещи.

Новости для счастья

Лёжа в объятиях друг друга, чувствуя тепло тела и души, купаясь в любви и забывая обо всем, Тэлуфинвэ и Иримэль, наверное, впервые за всё время, проведенное вместе, чувствовали себя счастливыми: прошедший день был полон радостных новостей. И первой из них стал поднявшийся ветер. Сколько дюжин мучительно долгих дней изнуряющей гребли осталось позади! За это время было пройдено слишком малое расстояние, требовалось пополнить запасы, но стоило поднять вопрос о питьевой воде, на горизонте в восточной стороне показался одинокий парус — корабль Нельяфинвэ. Вновь присоединившийся к семье старший Феаноринг рассказал про остров, где можно устроить стоянку.

А для третьей новости Иримэль негромко пела песню, которую придумала ещё в детстве для своего новорожденного племянника, а теперь немного дополнила и изменила слова.

Нежный свет в окошко, звёзды в небесах.

Спи, мой милый крошка, закрывай глаза.

Замурлычет ветер, как пушистый кот,

И усталый вечер, торопясь, уйдёт.

Баю-баю, баю-баю.

Кто ты? — Я пока не знаю…

Ты родишься скоро очень.

Спи, малыш, спокойной ночи!

Ночь тебе подарит сладкий детский сон.

Как цветной фонарик засверкает он.

Осторожно дождик шелестит листвой.

Он не потревожит сон чудесный твой.

Баю-баю, баю-баю.

Кто ты? Я пока не знаю…

Тэлуфинвэ осторожно поглаживал живот супруги, её округлившуюся грудь. Руки прикасались нежно, трепетно и бережно, словно Иримэль была сделана из тончайшего хрусталя. Эльфийка несказанно радовалась, что больше не придется бояться открывшейся лжи: теперь она по-настоящему носит под сердцем малыша. Счастье нахлынуло прибойной волной, смыв все былые печали.

Как же хотелось, чтобы эти мгновения длились вечно!

Примечание к части Песня Иримэль - "Колыбельная" Теоны Дольниковой

В окружении

Ветер сбросил на окружную дорогу скрюченные сухие ветки, превратившиеся в труху под копытами коней.

— Валим деревья, — твердо сказал Финдекано, поправляя капюшон плаща. — Перегораживаем каждую треть мили. Нолдор эта тропа не нужна, по лесу все равно ездить опасно. Усложним жизнь желающим напасть.

Валить сухие деревья просто, работа пошла быстро. Но треск и грохот стали прекрасной маскировкой для приблизившегося отряда Тэлери, и когда полетели стрелы, Нолдор среагировали недостаточно быстро. Финдекано от прицельной стрельбы спасло то, что по одежде он не отличался от своих воинов, а в лицо его не знали, поэтому подумали, что поймали в ловушку простых стражников или разведчиков.

Подав сигнал тревоги, Нолдор рассеялись между деревьями, хватаясь за луки. Стрельба прекратилась, каждая из сторон выжидала ошибки врага.

Хрустнет упавшая ветка — летит стрела.

Затрещит сухой ствол — летит стрела.

Отвалится кора — летит стрела.

Хрустнет сухой лист среди мха — летит стрела.

Это могло продолжаться бесконечно, если бы не подоспела подмога. Увидев многочисленный отряд Нолдор со знаками королевского патруля, Тэлери отступили.

Подобрав троих тяжело раненых и одного убитого, Финдекано скомандовал возвращаться в город.

— Война объявлена! — с горящей в глазах злой радостью провозгласил сын короля. — Ольвэ было мало пролитой в Альквалондэ крови. Что ж, скоро этому жалкому трусу станет некем править!

Командир патруля промолчал о том, что подобные решения не стоит принимать сгоряча, ведь напавшие могли быть вольным отрядом, действовавшим не по приказу короля, а из личной мести. Нолдо промолчал, потому что видел: с принцем Финдекано спорить опасно даже для него. Лучше обговорить всё случившееся в лесу с королём Нолофинвэ.

***

— Где. Мой. Отряд? — выслушав доклад посланца Финдекано, со злостью спросил Глорфиндел. Эльф очень много времени провел в зале совета, обсуждая с королём разные варианты дальнейших действий, и было видно: его силы на исходе. К синякам от ударов по лицу добавились круги под глазами, руки подрагивали, но воин и не думал уходить на отдых.

— Почему мой сын не пришёл сам? — насторожился король. — Он ранен?

Посланник не знал, что ответить, но на самом деле пояснения не требовались: Нолофинвэ знал, почему его первенец не явился лично.

— Я спросил, — растягивая слова, повторил Глорфиндел, — где МОЙ отряд?

— Мне неоткуда это знать, — официальным