Ее голос звучал взволнованно, и мне внезапно пришло в голову, что она сама может сомневаться в реальности происшествия.

— Да, тетушка, — мягко отозвался Джейми, касаясь ее запястья. — Я вижу следы.

Три лиловых отпечатка там, где пальцы надавили на кожу.

— Он сжал, а потом вывернул запястье так сильно, что мне показалось, я слышу хруст. Потом он отпустил меня, но не отступил. Он по-прежнему склонялся надо мной, я ощущала жар его дыхания и табачную вонь.

Я взяла ее левое запястье, нащупывая пульс. Он был сильным и частым, но сердце то и дело пропускало удар. Ничего удивительного. Я задумалась о том, как часто и в каких дозах она принимала лауданум.

— Я дотянулась до своей рабочей корзинки, выхватила из ножен маленький нож и попыталась добраться до его мошонки, — подытожила Иокаста.

Джейми удивленно рассмеялся.

— Так ты попала в цель?

— Да, она попала, — ответила я, прежде чем Иокаста успела открыть рот. — Я видела кровь на лезвии.

— Что ж, будет знать, как терроризировать беспомощных слепых женщин. — Джейми потрепал тетку по руке. — Ты отлично справилась, тетушка. После этого он ушел?

— Да. — Воспоминание о победе привело ее к некоторому равновесию, она вытянула руку из моих пальцев, чтобы сесть прямее на постели. Она резким движением сорвала обмотанное вокруг шеи полотенце и бросила на пол с гримасой отвращения.

Поняв, что тетке полегчало, Джейми посмотрел на меня и встал.

— Пойду проверю, не хромает ли кто снаружи. — У двери он остановился и оглянулся на Иокасту:

— Тетушка, ты сказала, что встречала его дважды до этого? В таверне в Койгахе, где мужчины вынесли золото на берег, и на свадьбе четыре года назад?

Она кивнула, откидывая с лица влажные волосы.

— Да. Это случилось в последний день. Он зашел в шатер, когда я была одна. Я поняла, что кто-то внутри, хотя он молчал, тогда я спросила, кто здесь. Он издал короткий смешок и сказал, что, видно, говорят правду и я полностью ослепла.

Иокаста поднялась, встречая невидимого гостя, его голос казался знакомым, но она не могла вспомнить, откуда знала его.

«Значит, вы не узнаете меня, миссис Кэмерон? Я был другом вашего мужа, хотя прошло уж много лет с тех пор, как я видел его в последний раз. На шотландском побережье в лунную ночь».

Иокаста нервно облизнула сухие губы, вспоминая тот день.

— И тогда я неожиданно все вспомнила. И я сказала ему: «Хоть я и слепа, но узнала вас, сэр. Что вам нужно?» Но он уже ушел. А в следующее мгновение я услышала голоса Федры и Улисса, которые подходили к шатру: он заметил их и потому сбежал. Они не видели его, так как были увлечены спором друг с другом. С той поры и до того времени, пока мы не уехали, я постоянно держала кого-нибудь при себе, так что он больше ко мне не приближался. До сегодняшнего дня.

Джейми нахмурился и задумчиво потер костяшками пальцев длинную прямую переносицу.

— Почему ты тогда не сказала мне?

Ее измученное лицо осветило слабое веселье, и она обхватила пальцами поврежденное запястье.

— Я думала, что мне мерещится.

* * *

Федра нашла бутылек с лауданумом там, где Иокаста уронила его — под креслом в гостиной. Там же она обнаружила дорожку из крошечных капелек крови, которые я второпях не заметила. Но они не доходили даже до двери — Иокаста не сильно поранила незваного гостя.

Дункан, которому доложили о случившемся, примчался, чтобы утешить Иокасту, но она тут же отослала его назад, приказав заниматься гостями, — ни травмы, ни болезни не могли расстроить такое событие!

Улисса ожидал куда более теплый прием. На самом деле, Иокаста специально послала за ним. Заглянув в комнату, чтобы проверить ее состояние, я увидела его сидящим на кровати и сжимающим руку своей хозяйки с выражением такой нежности на его обычно бесстрастном лице, что я, тронутая сценой, осторожно отступила в холл, чтобы не беспокоить их. Улисс, однако, заметил меня и кивнул.

Они негромко разговаривали, Улисс склонил голову в тяжелом белом парике близко к хозяйке. Казалось, он очень деликатно спорил с ней; она в ответ покачала головой и тихонько вскрикнула от боли. Его рука сжалась на ее ладони, и я увидела, что он снял свои белые перчатки — ее пальцы, длинные и хрупкие, белели в его сильной темной ладони.

Иокаста глубоко вдохнула, успокаиваясь. Потом она сказала что-то решительное, сжала его руку и откинулась на подушки. Улисс поднялся и еще секунду постоял рядом с кроватью, глядя на Иокасту. Потом он выпрямился и, вытащив из кармана перчатки, вышел в холл.

— Вы не приведете вашего мужа, миссис Фрэзер? — спросил он тихо. — Хозяйка хочет, чтобы я кое-что ему рассказал.

* * *

Вечеринка была по-прежнему в разгаре, но перешла в неторопливый и мерный ритм переваривания съеденного. Люди приветствовали нас с Джейми, пока мы вместе с Улиссом шли к дому, но нас никто не остановил. Улисс направился вниз, к своей кладовке, крохотной комнатке, которая прилегала к зимней кухне; полки были уставлены серебряной посудой, бутылками ваксы, уксуса, синьки, игольницами, катушками ниток, инструментами для мелкой починки и основательной партией бутылок с виски, бренди и разными настойками.

Он убрал запас алкоголя с полки и, наклонившись вперед, нажал на вертикальную деревянную панель одетыми в белые перчатки руками. Что-то щелкнуло, и панель отъехала в сторону с мягким скрежетом.

Улисс отступил в сторону, безмолвно приглашая Джейми посмотреть в нишу. Джейми приподнял одну бровь и наклонился вперед, глядя в тайник. В кладовке было темно. Слабый свет сочился лишь сквозь узкие подвальные окна под потолком, которые опоясывали кухню.

— Там пусто, — сказал Джейми.

— Да, сэр. А не должно быть, — голос Улисса звучал тихо и уважительно, но твердо.

— Что там было? — спросила я, выглядывая из кладовой, чтобы убедиться, что нас не подслушивают. Кухня выглядела, как будто здесь недавно взорвалась бомба, но внутри был только мойщик посуды, слабоумный мальчик, который чистил кастрюли, напевая себе под нос.

— Часть золота, — тихо отозвался Улисс.

Французское золото, которое Гектор Кэмерон привез из Шотландии — десять тысяч фунтов в золотых слитках с печатью в виде королевской геральдической лилии, — было основой благосостояния Риверана. Но, разумеется, это мало кому было известно. Сперва Гектор, а после его смерти Улисс брали слитки и превращали металл в маленькие анонимные кучки золотых щепок. Их переправляли на речные склады, а иногда для дополнительной безопасности в портовые города — Эдентон, Уилмингтон