Авенариус и Мах начали с критики материализма, ссылаясь на необходимость защитить интересы науки, но закончили сведением задач науки к описанию порядка и последовательности ощущений, наука должна описывать ощущения в соответствии с принципом «экономии мышления». Именно в этом описании феноменов махизм усматривал суть разработанного ими эмпириокритического метода, который Авенариус определили следующим образом: «Мы можем достигнуть прочного и удовлетворительного представления о мире, только в том случае, если будем смотреть на вещи самым простым образом, забыв все теории, предположения, гипотезы и т. п. Мы должны описывать факты, как мы воспринимаем их, и связь этих фактов между собою, каковою мы находим ее… описание фактов наиболее точное, полное и последовательное — вот задача познающего»[1166] (курсив мой. — И. Ш.).

11.4.1.3. Философия неопозитивизма

Спустя шесть лет после смерти Э. Маха в 1916 г. на руководство кафедрой философии индуктивных наук Венского университета по инициативе Ханса Гана (1879-1934), видного математика Венского университета, «пря- | мого основателя Венского кружка» (по словам Ф. Франка) был приглашен! из Кильского университета Мориц Шлик (1882-1936). Физик по образова- ! нию, достойный последователь Э. Маха в Венском университете, Шлик по- ; ставил перед собой задачу развивать позитивистские усилия своего учителя. [В память о последнем по инициативе М. Шлика было создано в 1929 г.

I «Общество Эрнста Маха», основной целью которого было «развивать и распространять естественно-научное мировоззрение на основе чтения курса | лекций, докладов, дискуссий, проведения экскурсий по музею[1167] и издания специально-научной литературы»[1168]. Кроме того, в 1922 г. М. Шлик организовал еженедельный философский семинар, на который приглашались как студенты-философы, так и преподаватели: философы, математики, физики, социологи. На базе этого семинара со временем возник знаменитый Венский кружок[1169], который стал во главе антиметафизического движения в Центральной Европе и рассматривался, по словам Ф. Франка, «как ударный отряд антиметафизического и мыслящего последовательно научно-исследовательского направления»[1170]. В тесном контакте с деятелями этого кружка находились Людвиг Витгенштейн (1889-1951) и Карл Раймунд Поппер (1902-1994): первый поддерживал близкие отношения с М. Шликом и Фридрихом. Вайсманом (1896-1959), второй общался в основном с Рудольфом Карнапом (1891-1970) и Гербертом Фейглем (1902-1988).

Как бы не был неоднороден современный позитивизм, позитивизм Милля и Маха, их объединяет одно — стремление оставаться на эмпирической почве и проводить «антиметафизическую» идею. О приверженности Венского кружка к позитивизму открыто заявил его основатель и руководитель Мориц Шлик: «Если хотят считать позитивистским всякое воззрение, отвергающее возможность метафизики, то против этого — как против определения — трудно возражать, и в этом смысле я считаю себя самым строгим позитивистом». Антифилософский дух Венского кружка лаконично выразил Отто Нейрат (1882-1945) — инициатор создания Общества Эрнста Маха — в провозглашенном им лозунге: «Наука без философии! Освобождение от давления метафизики!»[1171][1172]

В рамках неопозитивизма борьбе с метафизикой еще более усиливается. Если позитивисты первого поколения (Конт, Спенсер) считали все традиционные метафизические проблемы неразрешимыми в силу слабости и ограниченности человеческого разума, а махисты полагали, что основная философская альтернатива снимается и разрешается учением о «нейтральных» элементах мира, то неопозитивисты поступили более радикально: они заявили, что традиционные проблемы метафизики — это мнимые проблемы (псевдопроблемы), которые следует не решать, а отбрасывать как лишенные научного смысла. Эта генеральная установка на искоренение метафизики из научного мышления и сведение философии к философии языка, точнее, к логике языка, логическому его анализу и понимание философских проблем как проблем языка была сформулирована еще в 1918 г. «дедушкой» неопозитивизма — Бертраном Расселом (1872-1970), который писал в своей «Философии логического атомизма|": «Я думаю, что практически вся традиционная метафизика наполнена! ошибками, обусловленными плохой грамматикой, и что почти все традиционные проблемы метафизики и ее традиционные результаты… обусловлены неспособностью провести определенные виды различий в том, что мы называем философской грамматикой…»[1173] [1174]. Еще более определенно! Б. Рассел выразил свою философскую позицию спустя шесть лет в работе «Логический атомизм»: «Я придерживаюсь того, что логика фундаментальна для философии, и что школы характеризуются скорее своей логикой, а не своей метафизикой. Моя собственная логика является атомистичной… Поэтому я предпочитаю описывать свою философию как „логический атомизм"». Ту же самую мысль пытается утвердить в сознании читателей и духовный отец неопозитивизма — ранний Людвиг Витгенштейн (1889-1951), когда он, формулируя цели и смысл своего знаменитого «Логико-философского трактата», пишет в его «Предисловии…»: «В книге обсуждаются философские проблемы и показано, как я надеюсь, чтё постановка этих проблем зиждется на непонимании логики нашего язы/ка, Смысл книги в целом можно сформулировать так: то, что вообще цожет быть сказано, может быть сказано ясно, о том же, что сказать невозможно, следует молчать. Итак, замысел книги — провести границу мышления, или, скорее, не мышления, а выражения мысли… Такая граница… может быть проведена только в языке, а то, что лежит за ней, оказывается просто бессмыслицей».