из персонала, то можно и в памяти его напрямую покопаться с помощью Циркон.

Так что вечером нас обоих ждала вылазка в хорошо знакомые моей ученице места. С виду ферма ничем не отличалась от сотен других таких же объектов, разбросанных по поверхности планеты. Монорельсовая дорога, по которой доставляются и вывозятся тяжелые грузы, небольшой космопорт, водохранилище и несколько десятков широких котлованов, в которых кишат слаймы. Плюс крытый бассейн с “озером слизи”, производящим новых синтетиков.

Все тихо и мирно. Никаких душераздирающих криков подопытных или следов “лаборатории”. Лишь через несколько часов, слушая разговоры рабочих и охранников, мы начали замечать странности. Смутные упоминания о “нижних уровнях”, которых все боятся как огня. Сплетни о внезапном исчезновении нескольких сторожевых монстров, охраняющих ямы со слаймами. Слухи о сбежавшей с какими-то ценными товарами работнице, которую ищет “начальство”.

Весь персонал фермы жил и трудился в большом административном здании, построенном, по обычаю слаймов, в стиле “коммуналки”. Маленькие комнатушки на двух-трех жильцов, общая на целый этаж кухня, совмещенная с санузлом и душевыми. Спартанские условия. Впрочем, большинство работников — кристаллиты, так что для них это вполне нормальное жилье. А вот немногочисленные люди, насколько я понял, воспринимали это место как самую настоящую тюрьму. Отсчитывали дни до окончания своего “срока”, тайком распивали подпольно произведенный самогон, травили байки о своем прошлом и о том, что собираются делать после “отсидки”.

А вот сновидения охранников оказались куда более полезными, чем их болтовня. Брутального вида бородач, разжалобивший нас историей об оставленных на Альфе детишках, видел довольно неприятный сон. Как я понимаю, несколько недель назад он отвлекся за рулем погрузчика и испортил крупную партию дорогого сырья. За что получил взбучку от начальства и несколько дней просидел на гауптвахте — буквально в десятке метров от того самого места, где над слаймами проводили эксперименты. Бедолага все три дня не смыкал глаз, вслушиваясь в ужасные вопли, и содрогался в редкие моменты тишины: уж не пришла ли наконец его очередь?

Но пронесло. На четвертый день дверь камеры открыл директор Лагáн — то самое начальство — и, выслушав слезные клятвы бородача, отправил его обратно — отрабатывать причиненный ущерб. Теперь мужик в день дежурства даже от выпивки отказывается, а по ночам до сих пор видит кошмары об очередном разбившемся погрузчике.

Да уж, своеобразный метод поддерживать дисциплину на предприятии! Впрочем, насколько я понимаю, хозяин этого места не спешит калечить и убивать отбывающих наказание узников: лишние проверки ему совершенно ни к чему. А слухи — ну что слухи? Может, мужику просто включали такую необычную “звукозапись”. Это же гораздо гуманнее телесных наказаний, ведь правда?

Директор Лаган оказался той еще темной персоной. Большинство работников фермы считали его не то сумасшедшим, не то одержимым. Впалые щеки, бледная кожа, темные мешки под глазами — что-то явно мешает ему как следует выспаться, хотя темп жизни на ферме напряженным не назовешь. Нелюдим, часто разговаривает сам с собой и отвечает невпопад — еще один признак работы по контракту с чужим Ассистентом. Мои лаборанты тоже иногда так выглядят, когда с головой уходят в очередной проект. Правда, моей вины тут нет: работать сверхурочно я их никогда не заставлял.

Благодаря добросердечному бородачу мы отыскали наконец секретный вход в подземную лабораторию. И, чтобы не шуметь Пространственной магией, мои пауки пробрались туда вместе с грузом провизии — довольно солидным, надо сказать. И неспроста: здесь был скрыт настоящий подземный комплекс в духе Resident Evil. Да в нем даже больше народу живет, чем на поверхности! Целое подземелье со своими оранжереями, жилыми корпусами (гораздо более удобными, чем наверху, должен сказать), производственными цехами (слаймы, здесь все создают слаймы) и, конечно же, лабораториями.

Сны обитателей этого места были еще более занятными. Директор Лаган уже не казался никому придурковатым начальником с синдромом Аспергера, о нет! Стоило мне внедрить его образ в чужое сновидение, как оно тут же превращалось в лютый кошмар. Силуэт директора становился черным и бесформенным, а из его тела вырастали темные щупальца, которые тут же принимались душить, резать и всячески истязать своих жертв.

Веном какой-то, ей-богу! А с виду — обычный парень в старомодном костюме. Великой силой не блещет, да и интеллектом, если честно, тоже. Сдается мне, что он в этом деле точно такая же жертва, как и все остальные. Возможно, даже гораздо более жалкая и измученная.

— Ты прав, внутри этого парня засел симбионт — существо из нанороботов, — подтвердила Селеста. — Наверное, какой-нибудь гастролер из мира насекомых.

Я почесал затылок.

— Ты уверена? Нет, что-то здесь не сходится. Я-то думал, что он экспериментирует со слаймами ради молекулярной сборки. Нанотехнологии и все такое… Но зачем вообще эта возня существу, которое само по себе сделано из нанороботов? Разве сборка предметов по атомам — это не их основная специальность?

— Кто знает? — пожала плечами богиня. — Может, это часть какого-то хитрого плана. А может, нам попался ущербный симбионт. Мы же говорим о системных нанитах, а они всегда продаются с целым букетом ограничений. Вот взять хотя бы нашу Амелию. Разве она может что-то полезное создавать?

Вопрос риторический. Ее наниты умеют только жрать и размножаться — причем ограниченное число раз. А иначе любая активация способности могла бы закончится гибелью всего живого на целой планете!

— Нанотехнологии опасны, — кивнула Селеста. — Поэтому их использование строго контролируется Системой. В том числе и на уровне договоров между богами. Скажу тебе больше: сама раса слаймов — один из пунктов этого договора.

— Хочешь сказать, что их создали как безопасную замену микроскопическим сборщикам? Так вот почему у них такая странная физиология!

Девушка кивнула.

— Какой бы совершенной ни была система клонирования миниатюрных роботов, рано или поздно они начинают копировать друг друга с ошибками. Отсюда — неминуемые мутации, эволюция и выход из-под контроля. Это простая математика: мы не можем позволить себе постоянно содержать в активном состоянии такую огромную биомассу. Слишком велик шанс появления неуправляемой “серой слизи”, уничтожающей все живое на своем пути.

— А вот насекомые пользуются этой технологией гораздо чаще, — заметил я. — Да у них почти все сверхспособности на эту ерунду завязаны!

— Но даже они не используют свою силу бесконтрольно. Если бы ты внимательно почитал описания способностей, то заметил бы, что время работы и объем нанитов всегда строго ограничены. И даже несмотря на это у них иногда случаются катастрофы, уничтожающие целые континенты. Но их боги считают это приемлемой ценой.

— А наш симбионт явно ищет способ обойти ограничения Системы, — подытожил я. — И если