– Вон тот!.. По-моему, самый крупный.

– Районный масштаб, – определил я. – Сэр Альбрехт, на Юге населения намного больше. И плотность выше, чем в наших королевствах.

Он вздохнул.

– С такими и воевать трудно, и удерживать в повиновении… А вон дальше покрупнее!

– Значит, – сказал я, – в верном направлении прем.

– Сэр Ричард?

– Если следующие будут еще крупнее, – сказал я самодовольно, – то потом будет и столица.

Он промолчал, но когда следующий городок далеко внизу оказался совсем мелким, а затем подряд три все крупнее и крупнее, не стал тыкать меня мордой в стол, деликатность выказывает, однако в конце концов на горизонте показался город крупнее всех трех предыдущих, так что я все-таки прав, хоть и не сразу, а как бы в целом.

Альбрехт присвистнул, я постарался не выказывать изумления. Все-таки видел столицу Гессена, Люнебург, что сейчас показался бы пригородом этого исполинского града, где сотни, если не тысячи дворцов, башен и огромных узорных домов, изящных настолько, словно сотканные из морской пены.

– Стоп, – велел я. – Не садиться же в самой столице… если это столица. Маркус, давай вон в тот лес. Это и близко, и народу там вроде бы не должно…

– Мой лорд, – сказал Норберт и очень внимательно всмотрелся в землю внизу. – Мой лорд, не лучше ли чуть левее… Там и пусто, и дорога рядом…

– А вон та шире, – сказал я.

Он покачал головой.

– Проходит мимо столицы, а эта, хоть и узковата для тяжелой конницы в четыре ряда, ведет прямо к городским вратам.

– Как скажете, сэр Норберт, – ответил я. – Всегда прислушиваюсь к вашим рекомендациям, а они настолько точны, что только сам Господь Бог может сказать лучше… но Он сам не говорит с нами. А только через таких, как вы!

Он взглянул с некоторым подозрением, не подшучиваю ли, но я говорил абсолютно серьезно, сэр Норберт из той категории служак, что относятся к поручаемым им делам, как к самому важному во всей их жизни.

– Мои люди уже готовы, – доложил он, – кони накормлены и оседланы.

Подошел, как шагающая гора металла, сэр Растер.

– Вот это я понимаю! – прогудел он довольным голосом. – Только загрузились, и уже на месте. Почему у вас такой штуки раньше не было?.. Эх, прибыла бы Багровая Звезда хотя бы на пару лет раньше…

Я следил через огромные окна, как вверх уносится белая мгла облаков. К земле идем стремительно, интерфейс «мозг – Маркус» работает безукоризненно, я инстинктивно напрягся в ожидания жесткой посадки, в боковом окне мелькнуло нечто зеленое и застыло, разбившись о стену из толстых деревьев.

– Сели, – сказал я чуть ошалело. – Даже вино в чашке не колыхнулось!..

Альбрехт сказал чересчур ровным и напряженным голосом:

– Но лес вмяли в землю на милю во все стороны.

– Это еще лес, – сказал я, – а не зеленые насаждения, его можно… Маркус, пандусы! Лучше сразу три!.. Пошире!

Растер торопливо выскочил из зала, Альбрехт продолжал с жадностью наблюдать, как в стенах распахнулись просторные проемы, а на землю опустились широкие сходни.

Первыми выметнулись отряды легкой конницы, рассыпались в разные стороны, выпуская тройки дозорных. Тяжелая рыцарская по четверо в ряд пошла выливаться блистающим потоком металла.

Я сам невольно залюбовался выезжающей из Маркуса на землю империи тяжелой конницей лорда Робера. Солнце как раз поднялось над лесом, стальные доспехи вспыхнули золотом так ярко, что я прищурился от тысяч зайчиков в глаза.

Они выезжали и выезжали непрерывным стальным потоком, кони тоже в металле, приученно идут бок о бок с другими, так достигается плотность удара, прорывающего любую стену.

Во главе сам лорд Робер на коне в таких же доспехах, как и хозяин, более того, из широкого стального налобника с отверстиями для глаз торчит острый рог, такой же точно угрожающе нацелен из шлема его хозяина. А султан из красных перьев на шлеме близнец и брат тому, что между конских ушей.

Думаю, не только мне сэр Робер кажется единым существом, человеко-лошадью.

За его спиной реют легкие флажки на длинных копьях его ударного отряда. Все рыцари до единого закованы в стальные доспехи, забрала опущены, полная готовность сразу с ходу ударить на противника и стоптать его в яростной сече.

Рядом с сэром Робером сдружившийся с ним в битве сэр Периальд, суроволицый, молчаливый, забрало поднято, он даже в бой с филигонами шел с поднятым, высокие скулы, запавшие глаза, широкая нижняя челюсть, от всей фигуры веет силой и мужественностью.

В правой руке тяжелое рыцарское копье, на локте левой длинный треугольный щит цвета красного пламени, где бьются три оранжевых дракона, щит закрывает от плеча и до середины бедра.

Конь такое же чудовище, похожее на увеличенную сколопендру, голова в металле, только для глаз и ушей отверстия, широкие изогнутые пластины закрывают шею, грудь и даже круп, сейчас укрытый сине-красной попоной с вышитыми львами, драконами и диковинными цветами.

Рядом со мной из пустоты прозвучал голос:

– Красивое зрелище… Так и не повзрослевшие дети.

– Карл-Антон, – сказал я с моментально возникшим чувством неловкости, – во время полета все нормально?

– Восхитительно, – ответил голос с чувством. – А сейчас так и вовсе… Вы осуществили мою мечту, сэр Ричард! Я на Юге… Обещаю не тревожить вас, мой лорд, однако если понадоблюсь… вам стоит только назвать мое имя. Я услышу, где бы ни находился.

– Спасибо, – сказал я.

– Это вам спасибо, – ответил он.

Из пустоты проступили четыре призрачные фигуры. В передней я узнал самого Карла-Антона в его длинном халате и остроконечной шляпе с широкими полями, трое за ним одеты скромнее по меркам моды для магов.

– А-а, – сказал я, – узнаю Зейса…

Молодой маг поклонился издали.

– Польщен, ваше величество, что помните. Мы все к вашим услугам.

Призрачные фигуры растаяли, а от того места, где виднелись, потянулся было след по траве, кто-то из помощников Карла-Антона сплоховал, но через пару шагов трава поднялась нетронутая.

Я повернулся к Маркусу, там проехал сэр Умальд, все такой же розовощекий великан, успевший еще оруженосцем одержать ряд блистательных побед на турнирах, а теперь уже знатный рыцарь, доказавший свое умение в бою. Тоже молчаливый, как и сэр Периальд, похожий на него настолько, что отличаю их только по огромной секире на плече Умальда, по мне, очень неудобная вещь, но тот обращается с нею с необыкновенной виртуозностью. Поговаривают, что это дар их роду, я сам видел, как он легко побивает троих-пятерых противников, нанося молниеносные и всегда смертельные удары как широким лезвием, так и металлическим древком с длинным острием на конце.