— Вот эта шкатулка. Подставка-книга отвинчивается, в ней можно хранить письма от возлюбленных и разные дорогие сердцу мелочи.

Вцепившись руками в альбом, Марина разглядывала столь знакомый ей приз «Золотое перо». А старик, не обращая внимания на ее замешательство, продолжал нахваливать свою работу.

— Когда-нибудь, — говорил он, — этот каталог будет стоить дороже, чем любое из изделий, зафиксированных в нем. Здесь описаны все мои приемы, которыми не владеет никто в мире. Хотите еще чаю?

Но Марина, сославшись на позднее время и поблагодарив старика, распрощалась с ним и пошла к двери. Ее потрясла новость, что между убийством Гоши и «Золотым пером» есть какая-то загадочная связь.

В дверях Залесский огорошил ее.

— Знаете, деточка, вы ведь не первая, кто расспрашивает меня об этой копии.

Марина удивленно обернулась.

— Не первая?

Старик был доволен произведенным эффектом и, посмеиваясь, потирал ладони.

— Так, может быть, еще чаю?

— А кто был первым? — Марина стояла в дверном проеме, не двигаясь с места.

— Описать его не сложно. Ярко-рыжие волосы, белый костюм и повадки дворового хулигана. Он не понравился мне, поэтому я не стал угощать его чаем.

— И ничего не рассказывали ему? Но как этот рыжий вас нашел?

— Марина, я ведь даже у вас не спросил, что стоит за вашим интересом к моей работе.

И Залесский галантно поклонился, давая понять, что аудиенция закончена.

Очередной, полный неожиданностей день подходил к концу. Но неожиданности еще не закончились.

Двери лифта открылись, и Марина вышла. На лестничной площадке было темно. У ее двери кто-то стоял и жал на кнопку звонка.

Не успела Марина испугаться, как на нее с объятиями и радостными воплями набросилась Юлька.

— Я тебе целый день звоню и бросаю трубку. Ненавижу разговаривать с автоответчиками. Наконец не выдержала и приехала.

— Юлька, я так рада. Но давай зайдем, и ты расскажешь, где пропадала. Ты сегодня приехала?

Марина открыла дверь, и они сразу прошли в кухню.

Марина поставила чайник, а Юля начала по очереди извлекать из пакета бутылку любимого Марининого ликера «Кирш», конфеты, яблоки, апельсины.

— Пропадала я в прекрасном городе Хельсинки. И не просто пропадала, а налаживала деловые связи. Сергей нашел в Финляндии партнеров, и мы теперь открываем в Москве загородный теннисный клуб. Вернее, под Москвой. Так что давай выпьем за русско-финскую дружбу и наше с Сережей процветание. Ура! — Юлька потянулась к Марине с наполненным бокалом.

Марина отхлебнула немного пахнущего черешнями ликера и улыбнулась Юле.

— Ты хочешь сказать, что счастлива?

— Именно, — подхватила Юлька.

— Как же тебе это удалось?

— Впервые в жизни я совершила правильный поступок. Влюбилась по уши в Сергея и не долго думая выскочила за него замуж.

— Что же Сергей такого сделал, чтобы сосредоточить на своей персоне твое рассеянное внимание? Я же помню, как он, смущенный и мокрый, спустился вниз по лестнице и ушел. Ты в тот вечер последний раз была у меня в гостях.

— Очень просто, — взялась объяснять Юлька. — Он никуда не ушел, а ждал меня во дворе. Стоило мне очутиться в обществе одного-единственного мужчины, как я поняла, что он лучше всех остальных.

«Судьба берегла тебя для этого единственного мужчины,» — подумала Марина, а вслух сказала:

— Выглядишь прекрасно. Как будто год провела на морских курортах.

Юлька махнула рукой.

— Да ладно, я знаю, как выгляжу. А ты, между прочем, выглядишь, как будто год не спала.

Марина опустила глаза и вздохнула. Ей не хотелось нарушать радостную атмосферу встречи, расстраивать подругу.

— Не обращай внимания.

— Как видишь, уже обратила.

— Долго рассказывать.

— А я не тороплюсь. Ты ведь не выставишь меня на ночь глядя? Рассказывай.

Марина наполнила чашки горячим чаем и начала с того момента, как она пришла устраиваться на работу в журнал «Русский эрос».

Когда Марина закончила, было уже далеко за полночь. Она так разволновалась, как будто пережила все эти страшные события вновь. Все время, пока она говорила, ее не покидало чувство, что она пересказывает приключенческий фильм. Но даже если это было похоже на фильм, в основе его лежала реальная история.

Юлька смотрела на Марину расширенными от ужаса и возмущения глазами.

— Бедная, бедная Марина. Мне, конечно, жаль Игоря. Но ты ведь знаешь, мне ваши отношения никогда не нравились. К тому же он втравил тебя в какую-то ужасную историю…

— Ну, не все в этой истории ужасно, — возразила Марина. — Завтра оформляют мою визу в Италию.

— А что ты будешь делать оставшуюся неделю?

Марина пожала плечами.

— У меня отпуск. Буду бездельничать. И представлять себе красоты Венеции.

— А ты не боишься здесь одна оставаться? — На лице у Юльки было написано беспокойство.

— Боюсь. Но что делать? — ответила Марина вопросом на вопрос. — Уже поздно. Давай ложиться.

Марина постелила Юле на диване в гостиной, пожелала ей спокойной ночи и, не закрывая дверей, легла в спальне. Немного спустя она крикнула оттуда Юле:

— А ты-то не боишься?

Подруги рассмеялись. Реальная угроза, нависшая над двумя беспомощными девушками, переполняла их обеих нервным весельем.

Марина, устав за день от разных неожиданностей, быстро заснула.

А Юля еще долго ворочалась на стареньком диване и повторяла про себя: «Ну и ну…»

Под утро, в начале шестого, когда небо уже посветлело и защебетали первые птицы, Юлин план был готов.

Она заставляет Марину сложить в чемодан самое необходимое, потом везет ее в квартиру Сергея за таким же чемоданом для себя. Они вдвоем садятся в машину и едут за город. Как раз туда, где Сергей уже несколько дней наблюдает за устройством теннисных кортов. Коттеджи, построенные специально для будущих посетителей клуба, большей частью пустуют — официальное открытие состоится через полгода, в начале будущей весны. Но электричество, вода и все, что нужно для жизни, там есть.

Марина подышит свежим воздухом, отдохнет, выспится, наконец. Через неделю Юля отвезет ее в аэропорт и отправит в Венецию, а наркотики как-нибудь сами найдутся, без их с Мариной помощи.

Особое место в своем плане Юля отвела Александру. Она увидела, что Марина по-настоящему влюблена в американца. Если только этот человек существует, Юля разыщет его во что бы то ни стало. «Свинство быть такой счастливой, когда подруга в беде», — думала Юля. Желание выдать Марину замуж снова проснулось в ней. Довольная собой, Юля уснула.