– Но она жива благодаря тебе!

– Нет! Это… – машу в сторону озера, – это не жизнь! Это существование! Какие бы высокопарные речи ты ни говорил, это бесполезное море страданий! Во имя чего, Аид? Почему она? Почему нет варианта, где все будут счастливы?

– Это был ее выбор, Перси. Я не виноват в последствиях… – Аид пытается прикоснуться ко мне, но я отталкиваю его руку.

– О, не говори мне о последствиях! Только мы, людишки, познаем все на своей шкуре. Радость и боль, любовь и разочарование. Мы терпим и терпим… Нас разрывает на части от переизбытка чувств, чтобы умереть и снова страдать. Какая же тут справедливость, скажи мне?

– Это великий дар: чувствовать, жить…

– Дар? – взвизгнув, переспрашиваю я. Приближаюсь к мужчине и шиплю прямо в лицо: – Нет, Аид! Это проклятие! Ты же бог! Что ты можешь знать о человеческих чувствах? Ты знаешь, что такое боль предательства? Что такое стыд, страх, зависть? – меня накрывает истерикой, но ничего не могу поделать. Я просто выливаю накопившееся отчаяние на того, кого люблю.

– Да, я знаю, как это! Мне было стыдно за то, что я оставил тебя здесь одну! Страшно, когда ты попала в Тартар, я практически сутки не знал, где ты и жива ли вообще! Я испытывал зависть к тем людям, которые знали тебя все твои двадцать лет до нашей встречи. А я бы хотел провести каждую минуту твоего земного существования рядом!

Аид хватает меня за плечи, и мне приходится запрокинуть голову, чтобы увидеть его взгляд и всполохи тьмы в стальных глазах.

– Да, Перси! Я любил и люблю! Как только увидел тебя в том чертовом пабе, я сразу понял, что больше не в силах тебя отпустить!

– Но ты присвоил меня! Это не про любовь! Это про желание обладать! – прищуриваясь, отвечаю я.

– Нет… – сквозь зубы цедит мужчина, сжимая мои плечи. Я терплю боль, ведь в груди болит куда сильнее.

– Да! Ты говоришь, что любишь, но ты ошибаешься! Знаешь, что с тобой не так, мистер Тьма? Ты зациклен на себе! На своих чувствах! Ты ставишь себя выше людей, но посмотри на себя! Люди влюбляются и готовы умолять саму смерть забрать их вместо любимых. Как тот парень, Питер! Это безусловные чувства, и богам этого не понять! Ты думаешь, что ты изменился? – я вырываюсь из его рук и отхожу назад, не сводя с него взгляда. – Но ты не изменился! Ты все так же сидишь в клетке. Ты никому не позволяешь пробраться в свою душу. Туда, где ее шипы уже не смогут ранить. Но не понимаешь, что только это твой единственный шанс стать счастливым.

Я смотрю на мужчину и, вытирая слезы, больно закусываю губу.

– Ты не понимаешь меня только потому, – продолжаю я, – что сам не любишь по-настоящему! Ты сам создал свою клетку. Окружил себя этим темным, как твоя душа, миром и не хочешь видеть ничего кроме! И неважно, будешь ты на Земле или под ней – ты все равно останешься в клетке, ведь от самого себя тебе не спастись!

– Ты права, Перси… – шепчет мужчина, с болью в глазах рассматривая меня. Он подходит ближе, но уже не пытается прикоснуться: – Ты права, но только не знаешь, что именно ты изменила мой мир. Ты пришла в него и, словно комета, озарила темный небосвод. Здесь, – Аид прикладывает ладонь к груди, – уже никогда не будет чистой тьмы. Она исчезла, как только ты родилась, и крепким узлом переплелась с твоим светом. Я уже не могу жить без чувств к тебе! Ты – часть моей души.

Аид подходит ближе и поднимает мой подбородок, горящим страстью взглядом прожигая мне душу.

– Я люблю тебя, Перси! Ты пришла и с легкостью сломала прутья моей клетки одним лишь появлением, будто тебе ничего это не стоило. И если бы я знал, что именно оно так сильно повлияет на мое существование, в корне изменив все мои устои, то я бы немедля сделал это снова, только не так. Я бы сам пришел к тебе на Землю и был рядом до тех пор, пока ты сама не захотела бы спуститься со мной в мой мир.

Дыхание перехватывает от этих слов. Я молча плачу, глядя на мужчину. Он – моя жизнь. И мне трудно поверить, что бог мог влюбиться в простую смертную. Аид стирает слезы с моего лица и впивается в губы поцелуем. Я чувствую на щеках влагу, но понимаю, что это уже не только мои слезы. Легкими движениями снимаю капли губами, чтобы снова с еще большей нежностью поцеловать того, в ком без остатка растворилась моя любовь.

Вокруг нас поднимается вихрь пыли, словно мы оказались посреди урагана. Но ни я, ни Аид не отрываемся друг от друга. Это наша стихия, порожденная взаимодействием света и тьмы. Как ночь и день сливаются в одном мгновении, так и наши души сплетаются на самом глубинном уровне. Взрывая все, что было прежде, они создают новую вселенную.

Нас окутывает вихрем, запечатывая в пылевой кокон. Мы одни во всем мире, во всей вселенной. Теплые губы Аида слишком настойчивы, ломают мой мир, но я больше не хочу сдерживаться. Больше никаких сомнений. Воронка ветра закручивается, и мы переносимся в неизвестность, тут же падая на мягкую поверхность. Аид прижимает меня к ней своим сильным телом, не разрывая поцелуя. Обнаженной спиной чувствую мягкость и бархатистость. На миг открывая глаза, замечаю, что мы на тюльпановом поле, а подо мной покрывало из черных лепестков.

– Аид… – с хриплым стоном вырывается из моей груди. Мне хочется сказать, что я не прощу ему, если он сейчас уйдет. Но он перебивает меня, ощутимо прикусывает мою губу и рычит:

– Я больше не в силах терпеть, Перси… Если ты сомневаешься, уходи сейчас же, пока я не сделал непростительное.

– Но я не… – начинаю я, но останавливаюсь, вглядываясь во тьму его глаз. Я его еще никогда таким не видела. Словно сама тьма смотрит в мою душу, пытаясь испить из меня всю жизнь.

– Не спеши… – гортанно стонет Аид, опуская голову и утыкаясь лбом в мою ключицу. Словно раненый зверь, он горит в своей страсти, пытаясь сдерживать ее, но она рвет его на части, испепеляет изнутри.

– Если ты решишь остаться, то я больше никогда тебя не отпущу. Ты станешь моей навечно.

Аид поднимает голову, и я вижу живые всполохи в его глазах. Вглядываюсь в