– Почему не залечил?

– Пусть останутся. Это следы ноготков моей кошечки и напоминание о том, как она сладко стонала в моих руках.

Я чувствую, как щеки начинают заливаться румянцем, но стараюсь не прятать лицо. Мне было так хорошо, что стыдиться тут нечего. Разве что того, что Аид так и не получил удовольствия.

Тянусь к его уже сухим штанам, но мужчина перехватывает мою руку.

– Ты не хочешь? – спрашиваю я с плохо скрываемым разочарованием.

– Нет, глупышка, дело не в этом. Просто нам теперь нужно разобраться с кое-чем другим, – с улыбкой отвечает Аид и встает.

– С чем же? – я непонимающе смотрю на мужчину и привстаю за ним.

– Вот с этим, – он кивает на то, во что превратилась его комната, и сконфуженно смеется. – Ты сделала из моей спальни райский сад, мисс Весна.

Я встаю и, придерживая полотенце, опускаю ноги на пушистый ковер из зеленой травы.

– Что это… – пытаюсь понять, но Аид беззаботно пожимает плечами.

Аккуратно шагаю дальше, прикрыв рот рукой. Мамочки, неужели мое удовольствие, пусть и такое неземное, могло сотворить нечто подобное?

Вся комната была увита цветами. Каждая поверхность благоухает яркими бутонами и зеленеет сочной травой. Если бы не знакомый потолок, который тоже затянуло плющом, и ванна посреди комнаты, я бы точно подумала, что мы оказались в какой-то оранжерее.

Внезапно меня ведет в сторону и непонятная слабость туманит сознание. Черт пойми что! Я опираюсь о стену, но это мало помогает: мир кружится, а пол стремительно приближается. В глазах темнеет, но я чувствую крепкие руки, не дающие мне упасть, и голос Аида, доносящийся словно сквозь толщу воды.

– Перси… Что с тобой?

***

Я прихожу в себя довольно скоро. Аид влил в меня столько своей тьмы, что мне кажется, я сейчас лопну от энергии, льющей через край. Но что-то все равно не так.

Открыв глаза, я вижу взволнованный взгляд Аида. Он стоит на коленях перед кроватью и нежно гладит мою щеку.

– Ты очнулась! – шепчет он. Под его серыми глазами залегли темные круги, а взгляд приобрел нотки безумия.

– Все хорошо, Аид, я просто переутомилась. Тем более я не знаю, какое действие у того зелья, что влил в меня Босавин. Может, оно отнимает силы на дольше, чем пару часов.

– Да… – мужчина до скрипа сжимает зубы. – Может, и так. Если бы эта тварь была еще здесь, я бы лично разорвал его на куски! И только потом отправил бы к Гидре.

Пропускаю мимо ушей ругательства любимого. Тянусь к его губам и нежно целую, прерывая поток брани. Вливаю в него свет и замечаю, как тот впитывается в нить жизни Аида, словно вода в сухую землю.

Господи, да он же практически истощен!

Целую мужчину, по капле питая энергией, пока цвет его лица не становится нормальным, а тьма в его теле не откликается на мой зов.

– Не стоило так себя доводить… – шепчу я, устало падаю на подушку и тяну за собой мужчину. Он благодарно обнимает меня и целует в макушку.

– Ты стоишь даже того, чтобы умереть…

Мы долго молчим, думая каждый о своем. Я слушаю размеренный стук его сердца и потихоньку засыпаю, чувствуя, как тело Аида тоже немного расслабляется. Но я не дожидаюсь, пока он уснет: слабость, все еще находящаяся в моем теле, вынуждает меня забыться глубоким сном.

Просыпаюсь в объятиях мужчины, но не открываю глаза. Наслаждаюсь прикосновениями его пальцев к обнаженной спине и пояснице. Они порхают невесомо, словно крылья бабочки, и у меня невольно бегут мурашки по коже.

– С добрым утром, мисс Весна…

– С добрым… – сладко потягиваюсь в руках Аида и пытаюсь выбраться. Но он крепче прижимает меня к себе и зарывается носом в мои волосы. – Нам нужно что-то сделать с этими цветами… – шепчу я и краснею, вспоминая, каким образом они появились.

Аид тихо смеется.

– Пусть будут. Мне нравится смотреть на них. Эти цветы – живое доказательство, что ты есть. Что ты со мной. А с тобой и я чувствую себя живым.

Поднимаю взгляд на мужчину и вижу улыбающиеся глаза.

– Перси, – продолжает он, – если ты сейчас же не оденешься, не ручаюсь, что мы сможем отсюда выйти. А я обещал тебе показать маму. Помнишь?

Быстрее этой фразы меня мог разбудить разве что кипяток, вылитый на голову.

– Что мне надевать?! – я вскакиваю, но поздно понимаю, что стою перед Аидом на коленках, совершенно обнаженная. Его взгляд темнеет, и я тут же материализую на себе платье.

– Ты меня с ума сведешь! – рычит Аид, закрывая глаза.

– Я не специально, – улыбаюсь его напряженному выражению лица. – Такой наряд подойдет? Не знаю, куда мы собираемся. Может, лучше штаны?

Он открывает глаза, оглядывает меня и, прицокивая языком, отвечает:

– Нет, все отлично! Только лучше красное. Тебе безумно идет! – одно мгновение – и ткань моего платья становится алой, словно кровь. Да, действительно красиво. Это и мой любимый цвет тоже. Правда, я раньше стеснялась его носить. Слишком вызывающе. А мне не хотелось привлекать лишнее внимание.

– Вот так! – Аид удовлетворено кивает и подает мне руку. – Можем отправляться.

Я ступаю на пушистый ковер травы, и голые ступни щекочет приятной прохладой. В то же мгновение Аид хватает меня на руки и, прижимая к себе, переносит нас в неизвестность.

Только когда чувствую ветер на своих волосах, я открываю глаза. Увидев то место, куда меня принес мужчина, я прикрываю рот ладошками и сдавленно ахаю. Неужели это то самое поле черных тюльпанов?

Аид аккуратно ставит меня на землю, и я нерешительно делаю пару шагов. Эти цветы… буквально пропитаны тьмой. Они несут в себе что-то потустороннее со шлейфом смерти. Пахнут самим Аидом. Касаюсь пальцами бутонов, и они, будто живые, раскрывают лепестки от моих прикосновений. Из каждого распустившегося цветка высвобождается облачко мерцающей пыли. Я завороженно провожу по ней рукой, пытаясь ухватить воздух, но ничего не получается.

Слышу позади шаги и тихий смех Аида. Его забавляет, что мне не удается поймать мерцающую пыль в ладонь. Не обращаю внимания, ведь просто не могу отвлечься от этой красоты.

Красное небо над нами пронизывается черными всполохами, а легкий ветер треплет мои волосы и полы красного платья.

– Они невероятные, Аид… – я оборачиваюсь к мужчине и тону в его глазах, словно в омуте. Эта картина как из сна выбивает почву из-под ног и заставляет забыть, как дышать. Самый прекрасный мужчина, которого можно представить, которого вообще