– Нет, не поэтому, но ладно, продолжай.

Я мгновение смотрю на мужчину, отвлекшись на его последнюю фразу, но решаю подумать об этом позже и продолжаю рассказ. Это сейчас важнее.

– Так вот, после того случая у меня получилось сбежать, но от офицера я узнала, что несколько людей погибли. И все недалеко от места моей работы. И у всех были признаки такого же истощения…

– Я понял, – коротко кивает Аид. – Это кто-то из них. Почему ты подозреваешь именно Босавина? Может быть, это Гадриель?

– Нет! – уверенно произношу я. – Именно Босавин пил того парня! А когда Гадриель попросил его остановиться, тот ответил, что не для этого вышел на Землю.

– Вот оно как… – задумчиво говорит Аид, снова наполняя бокал. – Что ж, я с ними разберусь.

– Почему ты отправил за мной именно их? – равнодушно спрашиваю я, но чувствую, что ненависть к демонам никуда не ушла за то время, пока я здесь. Наоборот, она затаилась и ждет своего часа, чтобы расправить крылья мести. Внутри моих тайных желаний, в лабиринтах самых темных мыслей, я точно знаю, что отомщу им. Нет, не за то, что они украли меня, и даже не за то, что убили нескольких людей. Мне хочется уничтожить их только потому, что я чувствовала тогда, какое колоссальное удовольствие они получают от своей работы. Я тогда думала, что и Аид такой же, но ошиблась. Они подставили своего хозяина, задав ему образ, не свойственный богу смерти. Выполняй они свой долг, я бы простила их, но то было своеволие. А оставить такое я не могу.

– Они единственные имеют достаточно сил, чтобы перенести живого человека в мир мертвых, и недостаточно, чтобы нарушить баланс наших миров.

Аид отвечает спокойно, но я чувствую, что внутри него все кипит. Не знаю, какая сила сдерживает его, чтобы прямо сейчас не уйти на поиски демонов.

Я наклоняюсь вперед и внимательно всматриваюсь в его серые глаза.

– Но как же ты? Почему у тебя получается уходить на Землю, не нарушая при этом баланс?

– Я бог, Перси. Для меня нет ничего невозможного. Но я давно не выбирался наверх. Только в крайних случаях, когда требовалось мое личное присутствие.

– Почему так? Ведь это так грустно: сидеть столетиями в подземном царстве, не видеть солнца.

– Тысячелетиями… – исправляет меня Аид. – И мне не нужно солнце. Я не люблю человеческий мир. Пробыв там всего полгода, я стал слаб, словно сам постепенно превращался в человека. Я привык быть здесь.

– Но тебе же, наверное, было так одиноко… – грустно признаю я.

– Мне хорошо в полном одиночестве, Перси! Я не ты! Мне не нужны люди и прочие существа рядом, чтобы чувствовать себя полноценным. Это вам на Земле нужен социум. Вы все словно муравьи, копошащиеся в куче мусора. По отдельности ничто, но вместе – сила. Я уже сила! – вижу, как глаза мужчины темнеют и становятся нечеловечески пугающими.

Знаю, что я уже не беззащитная девчонка, которой сюда попала, но все равно не могу не вздрагивать от его голоса. Аид не кричит. Но его слова разлетаются по залу и отражаются от стен грозовыми раскатами.

– Я всего лишь хотела тебя пожалеть… – шепчу я, но уже и сама не рада, что сказала это.

Аид смотрит на меня, словно пытается прожечь, а потом улыбается в зверином оскале:

– Не смей меня жалеть! Жалость создана для слабых.

Его взбешенный взгляд сжимает мою душу в тиски, а в следующее мгновение Аид просто исчезает. Растворяется, словно его тут никогда и не было. Только легкий аромат цитрусовой свежести остается в воздухе, напоминая о своем хозяине.

Я встаю и, еле сдерживая слезы, выбегаю из зала. Бросаюсь на лестницу, раздумывая, куда направиться. Обида выжигает душу, и я не нахожу ничего лучше, чем перенестись к стене замка. Может, возьму Чуму и проветрюсь немного, полетав над Элизиумом. Но не успеваю я спохватиться, как кто-то ловит меня за руку и закрывает рот ладонью.

Пытаюсь вырваться, но сильный удар по голове выбивает почву из-под ног. В глазах темнеет, и я на миг теряю сознание, но довольно быстро прихожу в себя и пытаюсь встать. Руки, крепкой хваткой сжимающие меня поперек тела, не дают сделать такой нужный сейчас вдох, а головокружение мешает сосредоточиться на силе, воззвать к ней и расправиться с неизвестным. Во рту стоит привкус крови, смешанный с чем-то горьким, но я не обращаю на это внимания.

Меня тащат куда-то вниз, прямо по ступеням, не заботясь о состоянии. Похититель, – а это точно мужчина, судя по захвату и телосложению, – явно не планирует просто поговорить. И что-то неуловимо знакомое есть в этом всем. Как будто я уже была в подобном состоянии. Слишком знакомы его методы.

– Босавин… – шепчу я сквозь его ладонь, и тот хрипло смеется, не сбавляя ход.

– Догадалась, птичка! Быстро ты это! Ну ничего, твоя догадливость сыграла с тобой злую шутку. В этот раз ты не избежишь моего гнева.

Я внутренне расслабляюсь, понимая, что, как только немного приду в себя, этому демону просто не жить. Но что-то не дает мне собраться с силами. Туман в голове не рассеивается. Когда в глазах немного проясняется, я пытаюсь почувствовать нить мужчины, позвать тьму, свет, сделать хоть что-нибудь – но вся сила будто уснула, оставляя меня одну с разъяренным демоном.

Пытаюсь вырваться, но физически я намного слабее Босавина, тем более сейчас, когда тело практически меня не слушается. Тем временем мы оказываемся в темном помещении и демон бросает меня на холодный пол.

– Что ты со мной сделал? – хриплю я, пробуя подняться.

Мужчина толкает меня ногой, и я падаю лицом вниз, больно ударяясь щекой.

– Ох, не получается воспользоваться украденной силой? – наигранно сопереживает он и снова бьет меня, но уже в бедро.

Я шиплю от боли и поднимаю на него озверевший взгляд. Погоди, демон, сейчас сила вернется…

– Не надейся, у тебя ничего не получится! Я влил тебе зелье, не позволяющее воспользоваться энергией. Украл его у Гекаты. Как видишь, не только ты умеешь воровать.

– Зачем? – спрашиваю я, сплевывая кровь из разбитой губы.

– Чтобы ты почувствовала, каково это – быть беспомощной! Чтобы вспомнила, какое ты ничтожество! Думаешь, раздвинув ноги перед Аидом, сама стала божеством? – ядовито выплевывает Босавин.

– Катись в бездну, урод! – шиплю я, пытаясь сесть.

– О, это ты туда попадешь! И очень скоро! У нас есть около суток, птичка, пока зелье будет действовать. И поверь мне, тебе они покажутся вечностью, уж