Питер вдруг понял, что занимается чепухой, пережевыванием старого материала. Пора было начинать расследование в отношении сообщников Синклера. Надо выбираться отсюда, подумал он, хотя бы для того, чтобы побыть подальше от Анхелы. Надо двигаться, работать, а не бегать по ее спальне и дуться…

Стоп. Я в жизни ни на кого не дулся. Это непрофессионально и мешает работать.

То, что Питер выдал себя за бойфренда Анхелы при знакомстве с Фернандес, не значило абсолютно ничего. Он не искал любви. Достаточно было обжечься на том деле в Бате, чтобы теперь дуть на воду вместо молока.

И тут тихий голос в его голове прошептал:

— Эй, подумай… Анхела — не та девушка, которую можно встретить каждый день.

И слава Богу! Было бы иначе — ему не удалось бы закончить ни одного дела.

Отлично! Вот я и ответил на свой вопрос, сказал про себя Питер. Вся причина в доме, который сводит меня с ума, или, точнее, в его владелице, которая умеет так сладко целоваться.

Ага, обрадовался внутренний голос. Вот настоящая причина того, что ты представился возлюбленным Анхелы: тебе просто захотелось выдать желаемое за действительное. Успокойся! У тебя нет никаких шансов!

Питер встал, охваченный внезапной жаждой деятельности. Он больше не мог сидеть на одном месте. Если имеешь аналитический склад ума, подумал он, не стоит даже пытаться обмануть самого себя, ничего не выйдет.

Выйдя на лестницу, Питер прислушался. В доме было тихо. Скорее всего, Анхела работает снаружи, одетая в свою коротенькую юбку. Стоп, в какую юбку? При встрече с матерью она была одета в джинсы и футболку. Футболку, под которой больше ничего не было надето…

Не думай о том, во что она одета, думай о расследовании, приказал себе он.

Это место для меня как ловушка, подумал Питер. После того поцелуя я просто ни о чем, кроме Анхелы, не могу думать. А это значит, что я на грани потери всего, что у меня есть: профессионализма, самоконтроля и самоуважения. Теперь у меня на руках список с именами, который дает возможность продолжить расследование где-нибудь в другом месте.

Пора уходить отсюда.

Питер начал спускаться вниз. В самом низу лестницы, на перилах, лежала готовая к работе бумага для ошкуривания. Большинство балясин, которые служили опорой перилам, уже были ошкурены, но пять или шесть все еще ждали, чтобы на них обратили должное внимание.

Питер остановился, глядя на них и рассеянно подбрасывая в руке ключи. Я никогда не тратил время на то, чтобы дуться, подумал он. И самое маленькое, что я могу сделать для женщины, которая приютила меня, это ошкурить несколько деревяшек. Прощальный подарок. А потом можно будет с чистой совестью отправиться заниматься настоящим делом: следить за одним из подозреваемых.

Питер схватил кусок шкурки и начал обрабатывать ближайший кусок дерева. Дело так и спорилось в его руках. По крайней мере, немного угрюмо подумал он, таким образом я смогу избавиться от лишней энергии. Это поможет мне потом смотреть на Анхелу без желания тут же раздеть ее.

И тогда придет самое время сказать «прощай»!

Анхела опустилась на колени и принялась методично, семечко за семечком, сажать цветы. На самом деле ей хотелось заняться чем-нибудь другим. Закончить окраску стены в прихожей, сходить за покупками или даже поговорить со Стефани.

Интересно, остался ли тот огромный парень, похожий на медведя, ночевать у нее? Если да, может быть, удастся устроить вечеринку на четверых?

Нет, этого делать нельзя, вдруг вспомнила она. Никто не должен знать, где находится Питер, даже его друзья! Хотя… Мои родственники уже в курсе, а значит, не пройдет и нескольких дней, как об этом будут знать все знакомые. С конспирацией может быть покончено. Я буду вести себя, как обычно, решила она, и Питеру придется смириться с этим или уйти.

А вот, кстати, и он, подумала Анхела, услышав, как хлопнула входная дверь. Наверное, идет с долгожданным извинением.

Однако Питер направился сразу к своей машине, даже не взглянув в сторону Анхелы.

Он воспринял мои слова всерьез!

Просто прекрасно! И как я объясню его отсутствие на ужине в субботу?

Мама скажет: «Я же говорила!».

А братья и их жены будут звонить с сочувственными советами, на деле пытаясь выяснить как можно больше подробностей. Мигеля, без сомнения, не забудут проинформировать, и в субботу утром, когда я еще глаз не успею продрать, он появится на крыльце с предложением руки и сердца и, конечно, работы в компании.

Будь проклят этот детектив! Это надо же! Решиться придумать такую дурацкую историю, а потом бросить девушку одну расхлебывать последствия!

Наверное, такова жизнь Питера, подумала Анхела. Что я, в сущности, о нем знаю? Лишь то, что он умеет целоваться лучше всех на свете. И то, что двухдневная щетина придает ему сексуальный и опасный вид. И еще то, что он отличает пастушью сумку от жасмина.

Но что же я знаю о нем самом? В детстве он собирал модели самолетов и жил в Эдинбурге, где сейчас живет его мать, которой он звонит всякий раз, когда собирается приехать.

Вот, собственно говоря, и все.

Девушка в задумчивости сняла садовые перчатки, похлопала ими одна о другую, чтобы стряхнуть налипшие комья земли, и оставила на перилах крыльца. Войдя в дом, Анхела сразу же направилась в спальню. Широко распахнув дверь, она вошла, ожидая увидеть…

Черная большая сумка Питера по-прежнему стояла возле кресла. Кусочек рубашки высовывался из ее необъятного нутра. Только фотоаппарата нигде не было видно.

Анхела села на кровать и шумно выдохнула. Питер вернется. Это хорошо.

Девушка решительно отмела все мечты, которые сразу же начали рождаться в ее голове. Для мечтаний нет места. Прошлая ночь была ошибкой, подумала она. Прежде чем начинать с кем-нибудь близко общаться, надо понять, кто я такая сама, а потом уже пытаться понять другого человека.

Если Питер Канингхем смотрит на меня лишь как на владелицу постоялого двора, я буду рассматривать его как временного посетителя. Это вранье насчет бойфренда было плохой идеей.

Или все же хорошей?

Конечно, мама будет по-прежнему подыскивать мне более подходящего кандидата на роль мужа. Но если Питер хорошо сыграет роль моего возлюбленного, пусть и временного, она перестанет так сильно на меня давить. Да и Мигель перестанет меня донимать своим вниманием. Значит, у всей этой затеи могут быть по меньшей мере два положительных результата.

Но получится ли у меня изображать любовь и понимание по отношению к Питеру? — подумала Анхела. Этот детектив снаружи — сплошная сексуальность, а внутри — одна большая закрытая дверь.

Только вот надо ли открывать эту дверь? Питеру нужен лишь вид из окна спальни и кресло, в котором можно сидеть, больше ни в чем он не нуждается. Он же ясно дал ей понять, что вчерашняя ночь была ошибкой.