— Наверное, ты хотела быть на ее месте, — мягко сказал Питер, — наедине с Норманном.

Девушка с непритворным удивлением посмотрела на него.

— Ты что, ненормальный?

Она не замечала, что полы ее халатика разошлись, обнажая смуглые ноги, просвечивавшие сквозь прозрачные чулки. Питер подавил желание зажмуриться. Надо добраться до правды, чего бы это ему ни стоило.

— Нас прервали во время танца как раз тогда, когда ты собиралась рассказать мне, какие у тебя отношения с Норманном.

— Отношения? Какие отношения? Между мной и Синклером не может быть никаких отношений. Этот человек — мой сосед, и это все.

— Сосед, который помогает тебе красить дом, охраняет от чужаков, который даже ухаживает за твоей собакой. Ну давай, Анхела, хватит скрытничать.

Каким-то образом ему удалось подвинуться к ней так, что его губы теперь были всего в нескольких сантиметрах от ее лица. Их колени почти соприкасались, и, протяни Питер руку, он бы коснулся шелкового халатика, полы которого при каждом движении расходились все больше.

— Разве тебе так важно знать, кто мои друзья? — В ее голосе было недоверие.

— И это все? Он всего лишь друг, ничего большего?

— А если бы он и был чем-то большим, почему тебя это волнует?

Питер придвинулся ближе.

— Ответь на вопрос.

Он всего лишь хотел отвлечь ее от мыслей о Мари Элене, но сейчас чистый запах ее кожи и духов начал сводить его с ума. В одну секунду из головы детектива улетучились все мысли.

— Какой вопрос? — прошептала она.

Он наклонился и вдохнул.

— От тебя так хорошо пахнет.

В крови Питера бушевал настоящий пожар.

— Если ты хочешь поговорить о моих друзьях, так и скажи… — Ее голоса почти не было слышно.

Но она все еще не убежала.

— Сейчас я совсем не хочу разговаривать, — прошептал он, наклоняясь еще ближе.

Питер больше не мог обманывать себя. Вот-вот произойдет то, о чем он мечтал с тех пор, как в первый раз увидел Анхелу.

Он очень нежно прикоснулся к ее коже губами там, где ворот халатика приоткрывал обнаженную шею. Девушка издала чувственный стон, и его благие намерения растаяли как туман. Уличные огни превращали Анхелу в серебристо-черный силуэт, но глаза Питера уже давно приспособились к темноте. Он продолжал ласкать ее шею, видя, как под тонкой тканью на глазах меняют форму и твердеют соски пышный грудей. Вначале избавимся от шелковых чулок. Затем туда же последует лифчик.

Питер прикоснулся кончиком языка к мочке уха девушки, она вздрогнула, а затем расслабилась, наслаждаясь лаской. В ответ его сердце забилось еще чаще.

Он поцеловал ее нежное ушко, затем двинулся вверх по подбородку, пока наконец не достиг кромки губ. Напряжение в его теле достигло предела. Он разорвется, если не попробует эти губы на вкус.

— Да, — прошептала девушка.

И Питер тут же завладел ее губами. Мягкий и нежный рот, который сводил его с ума вот уже несколько дней, приоткрылся, Питер прижал девушку к себе, и его язык проник внутрь.

Послышался чей-то стон. Может быть, это был сам Питер… Впрочем, ему уже было все равно. Он играл с языком девушки, приближаясь и отступая, и это лишь было сладостной прелюдией к тому, что могло случиться. Могло, если один из них не остановится.

Анхела оторвалась от его губ, судорожно вдыхая воздух.

— Это безумие, — прошептала она. — Мы совсем друг друга не знаем.

Он попытался сконцентрироваться на ее словах.

— Нет, я все о тебе знаю. Я знаю, что ты умная. — Он прижался губами к ее шее. Какая нежная кожа… — Я знаю, что ты любишь выращивать цветы и целоваться.

Каким-то образом девушке удалось найти в темноте его губы, и снова Питер потерялся в сладком плену поцелуя. Анхела обвила обеими руками его шею, прижимаясь к нему и предлагая поцеловать ее сильнее. Она застонала от наслаждения, и этот звук воспламенил его. Питер теперь знал про нее еще одну вещь: она хотела его так же сильно, как и он ее.

Наслаждение и желание наполнили его кровь. Рука Питера опустилась ниже, на ее ягодицы, и он застонал. Какая она горячая и гладкая на ощупь… Девушка неразборчиво прошептала что-то.

— Что? — спросил он.

Питер прислонился щекой к шелку халата. Жар ее упругого тела опьянял его.

— Ничего, — вздохнула Анхела. — Поцелуй меня.

Но что-то же она сказала! Слова медленно всплыли в его сознании.

— Ты сказала, что я не Норманн?

Питер слегка отстранился, пытаясь разглядеть в темноте глаза девушки, поблескивающие серебряным отражением уличных фонарей.

— Что?

— Я не это имела в виду.

Бег желания в его крови замедлился, и на смену ему пришли холод и разочарование.

— Скажи мне!

— Я ничего не говорила… — Девушка откинулась назад, стянув халат на груди, и холодный воздух разделил их.

Питер опомнился. О чем она думала? И что делал я сам? Как я только мог снова потерять шанс получить важную информацию только потому, что потерял над собой контроль?

Потеря контроля всегда приводила его к неудаче. Больше провалов Питер просто не выдержит.

Он резко встал и вышел из комнаты, затем спустился на первый этаж, в гостевую ванную, и принял обжигающе холодный душ. Ничего, что я все же не выдержал и поцеловал Анхелу, думал детектив, зато теперь мне точно известно, что она является любовницей подозреваемого, и у нее даже не хватило ума отрицать это. А если они любовники, то, скорее всего, и сообщники. Теперь я смогу справиться со своей слабостью даже тогда, когда она подойдет ко мне совсем близко. Я смогу справиться со своим желанием и буду контролировать свое тело.

Все получится!

Простыни были такими холодными, что Анхела не сразу согрелась. Дрожа, она лежала и думала о том, что натворила. Как могло случиться, что я с готовностью упала в объятия мужчины, с которым едва знакома? Неужели период воздержания был таким долгим, что теперь я буду бросаться на первого встречного?

Но как же сладки были его поцелуи! Питер Канингхем не только отличный танцор, он и в поцелуях знает толк. Откуда он так хорошо знает, как прикасаться к женщине, как использовать губы и слова для обольщения? Всего за несколько секунд он достиг большего, чем Мигель за пару лет.

Но было бы ошибкой признаться Питеру, что его поцелуи приносят ей больше наслаждения, чем встречи с тем, кого все прочили ей в мужья. Не говоря уже о Норманне, который навязывался сам. Его прощальный поцелуй в машине обдал Анхелу холодом. «Да, ты не Норманн», вот что она прошептала, ощутив жар поцелуя Питера…