ему говорила. Когда он немного успокоился, она передала его женщине и, затем, снова повернулась к Аваллаху.

А потом, шагнула ему навстречу и встала по правую руку от него.

Капитан Альдарон же не выказал никаких чувств по этому поводу. Лишь проводил Идриэль взглядом, полным уважения и светлой печали.

— Мы благодарим вас за спасение жизней наших женщин и детей, — проговорил Альдарон. — Мы не забудем этого добра, и отныне, если то потребуется, мы готовы оказать вам свою помощь и покровительство.

— Благодарим, капитан, — слегка поклонился Катана.

— А сейчас, нам пора, — губы капитана тронула лёгкая, печальная улыбка. — Да пребудет с вами благословение и свет надежды да не покинет вас.

— Постойте, капитан! — Аваллах чуть подтолкнул Идриэль к нему. Та одарила тёмного непонимающим и гневным взглядом. — А Идриэль?

— Она остаётся, — в голосе капитана звучала неподдельная печаль.

— Что? — опешил Аваллах. Не может этого быть! На это он никак не рассчитывал.

— Ты прекрасно слышал, воин, — холодно проговорил эльдар. В его голосе появилось лёгкое раздражение, в котором чувствовалась боль того, кому сыплют соль на свежую рану. — Госпожа Идриэль сделала свой выбор. Я предлагал ей вернуться домой. Она отказалась. Она сказала, что её место рядом с тобой.

Аваллаху потребовалась, наверное, минута, чтобы переварить услышанное и выйти из ступора.

Идриэль, похоже, слегка забавляла его реакция.

— Капитан, вы дадите нам с госпожой Идриэлью пять минут? — попросил Аваллах. — Я бы хотел кое-что пояснить.

В глазах Альдарона сверкнули непонимание и гнев, которые, затем, смягчились.

— Что ж, пожалуйста, — сказал он.

— Благодарю, — Аваллах поклонился Альдарону. Затем, взял Идриэль за руку и потянул её в сторону.

— Ты что творишь?! — зашипел Аваллах, когда они отошли на приличное расстояние. — У тебя такой шанс, а ты его упускаешь!

— Шанс для чего? — спокойно спросила Идриэль, глядя на него своими большими изумрудными глазами. — Жить одной, после того как нашла близкую душу? Жить с тем, что я упустила что-то очень важное, чего у меня бы никогда не было? Нет уж, уволь!

— Ты сейчас о чём, вообще? Ты здорова?

— Ага, теперь, гонишь меня прочь?! Как надоевшую суку?! Думаешь, можешь безнаказанно пялиться на мои сиськи и…другие прелести и мечтать, как ты меня трахаешь??! Думаешь, можешь вешать мне лапшу на уши, а потом корчить из себя героя, втайне надеясь, что я, как те кисейные красавицы из девчачьих романчиков буду всю оставшуюся жизнь увлажнять соплями подушки, вспоминая о тебе??? Нет, голубчик, не дождёшься!!! Не на ту нарвался! Придётся со мной помучиться!!!

С этими словами, она схватила Аваллаха за плечи и неожиданно, вложив в поступок всю страсть, весь жар, все чувства, что бушевали в ней, поцеловала его, приникнув губами к его губам. Поцелуй был долгим. Был пьянящим. Был обжигающим. Был как пламя, охватывающее сухой хворост. Как свет, озаряющий ночь.

После поцелуя, она не отпустила его. Глядя в глаза — в изумрудной зелени её взгляда горело чистое пламя, его свет пронзал насквозь, — она прильнула к нему, её руки лежали у него на плечах. Её слегка трясло.

Аваллах чувствовал себя так, будто человеческий космодесантник сразмаху заехал ему по башке силовым молотом.

— Так понятнее? — спросила она. И в её шёпоте была любовь, был упрёк, за то, что он гнал её прочь.

Аваллах и надеяться на это не смел. Сердце его пело. Пело и кричало в огне страшного, как жестокая пытка, чувства вины и всезатопляющего чувства торжества и радости. Что же ему теперь с ней делать? А что он мог? Прав был Веструс. Тысячу раз прав, мерзавец!

Он взял её за руку, и они снова подошли к капитану.

— Простите меня, капитан, — проговорил Аваллах, пытаясь игнорировать призрачную улыбку Катаны. — И ты, прости, Идриэль. Капитан, я позабочусь о ней.

— Мы позаботимся друг о друге, — поправила его Идриэль.

— Рад слышать, — капитан Альдарон снова грустно улыбнулся. — Прощайте и удачи вам обоим.

С этими словами капитан эльдар развернулся и зашагал в синеватый сумрак корридора трапа.

Им всем предстоял путь домой.

Глава 13

Камин, конечно, был всего лишь голограммой. Голограммой, распространяющей тепло, создающей иллюзию, что там полыхают настоящие поленья, весело потрескивает пламя, и изредка выстреливает снопом устремляющихся ввысь искорок.

Аваллах и Идриэль сидели в удобных креслах напротив очага, и наблюдали за грациозной пляской пламени. На столике между ними стоял изящный хрустальный графин, наполненный красным вином. Пламя изысканно подсвечивало напиток, зажигая искры на хрустале, придавая глубокий, рубиновый оттенок, содержимому и огненные отблески игриво плясали на округлых бокалах с недопитой тёмно-вишнёвой жидкостью, отливающей огненным багрянцем в отблесках пламени. Огонь изысканно подсвечивал мраморную белизну кожи Идриэли, его блики играли на её волосах, зажигали пляшущие искры в её глубоких глазах, так что казалось, что в глубине её взгляда горит такое же спокойное, ровное золотистое пламя, отражающее силу и глубину её души.

Аваллах не мог и надеяться на такой подарок.

— И, всё же, почему ты меня выбрала? — спросил он.

Идриэль с ласковым лукавством глянула на него:

— Я разве непонятно тебе объяснила? Тогда, на корабле. Могу повторить. Причём, с удовольствием.

— Я тоже с радостью, — засмеялся Аваллах. — Но всё-таки? Разве это просто чудо — светлая эльдарка полюбила тёмного, причём того, кто захватил её в плен?

Идриэль изящно пожала плечами.

— Я и сама не знаю, — призналась она. — Просто, в какой-то момент поняла, что со мной произошла очень необычная история, и надо быть честной, хотя бы по отношению к самой себе.

— И ты поняла, что не можешь оставить меня? — он улыбнулся одними губами. Чувствовал он себя маленьким, беспомощным, жалким, и при этом, бесконечно счастливым. Будто бы шёл по лезвию ножа, и нёс в руках нечто бесценное и очень хрупкое. Один неверный шаг, и погибнет и его сокровище, и он сам. Этим сокровищем была его эльдарка, его прекрасная пленница.

Идриэль ответила лишь движением век.

Они снова немного помолчали.

— Слушай, у тебя же есть близкие…

— Госпожа Мириен и Охтарион, — кивнула Идриэль.

— Кто они тебе?

Идриэль пожала плечами:

— Госпожа Мириен всегда была очень добра ко мне. Она служила при храме, убирала его и украшала в дни праздников. Как-то случилось так, что мы она попросила меня о помощи — Охтарион потерялся в глухих лесах. Я помогла найти его, вырвала из пасти хищного зверя. Мальчик был тяжело ранен. Я помогала госпоже Мириен ухаживать за ним. Она меня отблагодарила, стала помогать по обычным, не боевым обязанностям — что-то принести, отнести, приготовить, починить одежду, доспехи, оружие, как могла, конечно,