– Я прекрасно помню вашу маму, Ирочка, ― говорила Анна Федоровна, разливая чай. ― Она ведь была завучем? Вы очень похожи. Как ее здоровье?

– Мама умерла четыре года назад, папа еще раньше, в девяностом, а муж в девяносто восьмом.

– Простите, милая. Так вы живете одна?

– С сыном, ему тринадцать. Еще у меня есть сестра и племянник, но они живут отдельно.

– Что же вы сына с собой не взяли? Саша с ним знаком?

– Мы даже подружились, ― улыбнулся Попов.

Мать внимательно посмотрела на него.

– Ты какой-то другой сегодня. Это вы, Ирочка, так на него повлияли? Давно не видела Сашу таким счастливым.

Они пробыли в гостях около часа. Обсуждали погоду, извержение вулкана в Мексике, распоясавшихся террористов, события в Ираке и рецепты Ириных пирожков.

– По-моему, ты ей понравилась, ― сообщил Попов, когда они ехали к нему домой, ― но слишком не обольщайся, характер у моей мамаши ― не сахар.

– Насчет понравилась ― ты преувеличиваешь. Она даже не спросила, собираемся ли мы пожениться.

Они как раз остановились перед светофором, и Саша обернулся.

– Ну, это само собой подразумевается. Ты третья женщина, которую я с ней познакомил.

– Мы еще и сами ничего не решили.

Загорелся зеленый, и машина рванула с места.

– Давай, решим. Нам нужно с этим поторопиться? Ты беременна?

– Саня, ― Ирина вздохнула, ― давай сразу определимся. Если тебе нужен ребенок, то я тебе не подхожу. Пойми, мне сорок пять.

– Представь себе, я помню.

– В моем возрасте здоровых детей уже не рожают.

– Я слышал, что иногда получается. Тут недавно в новостях…

– Бред, ― перебила она его. ― Это лотерея, вероятность не больше, чем выиграть автомобиль. Давай лучше расстанемся, пока не поздно. У меня больше детей не будет. Хочешь своего ребенка ― найди кого-нибудь помоложе. ― Закусив губу, она стала смотреть в окно.

– Да ну их, этих молоденьких, что с ними делать? Мне ты нужна, ― не отрывая взгляда от дороги, он нащупал ее руку и слегка сжал.

– Давай не будем пока расписываться? ― предложила Ира.

– Можно и не расписываться, ― Саша сделал паузу, ― до осени я вполне могу потерпеть.

– Ты действительно этого хочешь?

– Конечно, ну а насчет ребенка… Мне, пожалуй, тоже поздновато. Представь, сыну пятнадцать, а мне седьмой десяток? Ерунда какая-то. У тебя есть Олег, постараюсь стать ему отцом или хотя бы другом.

После этих его слов Ира подозрительно зашмыгала носом, уставившись в окно.

Она зря боялась, освоить компьютер оказалось не так уж сложно. После окончания недельных курсов Ира приступила к работе.

Круг ее обязанностей был невелик, и она быстро со всем разобралась. Георгий Михайлович просил ее не жалеть средств на «правильное» обустройство офиса. Вдвоем с завхозом они заменили некоторую мебель и оборудование, прикупили настоящих и искусственных цветов, чтобы украсить казенные стены. Для приезжающих со строек прорабов выгородили закуток, где они могли выпить чаю и отдохнуть в ожидании приема у шефа. Раньше мужики в заляпанных строительной грязью ботинках и отнюдь не офисной одежде стыдливо жались на лестнице, накуривались до одури, боясь подолгу торчать в приемной и мозолить глаза красотке Лике.

Через месяц офис преобразился. Текущих дел у Иры было так мало, что она принялась предлагать свою помощь другим сотрудникам, в том числе секретарше шефа.

– И чем вы можете мне помочь, ― закатила глаза девица, ― вы даже кофеварку заправить не сумеете!

– Могу чай заварить, вкусный, со смородиновым листом или мятой. А пирожки Георгий Михайлович любит? Я неплохо пеку, могла бы из дома приносить.

– Приносите, попробуем, что вы там печете, ― процедила Лика, глядя на нее, как на умственно отсталую.

Но Ира продолжала, будто не замечая:

– Может, я еще чем-нибудь могу быть вам полезна? Какие-нибудь бумаги напечатать? А то мне прямо неудобно. Все кругом работают, а я одна, считай, без дела.

Когда Лика принесла шефу кофе, он поинтересовался:

– Как там Малинина, привыкает?

– Привыкла уже, ― хмыкнула девушка, ― лезет ко всем со своей помощью. Вот, кофе тебе сварила, норовит и к моей документации подобраться.

– Серьезно? ― Манухин отставил чашку. ― Ко всем пристает?

– Да. Работы у нее, видишь ли, мало! Сидела бы, кроссворды решала, дура. А кем она грандбоссу приходится? Не любовница ведь ― старовата.

– Сказал, просто знакомая, но что-то не верится. Может, родственница? Но к чему были все эти сложности с публикацией объявления в газете? Сказал бы просто: возьми человека, и все. Но почему-то ему хотелось устроить так, будто она с улицы пришла.

Манухин нервно постучал пальцами по столу и добавил:

– Если Попов узнает, что почти половина зарплаты идет «мертвым душам», что наряды на одно и то же по три раза закрываем… Из тех документов, что к нему попадают, этого никогда не поймешь, но здесь, в конторе…. И по бумагам сообразить можно, и ведомости липовые, и всем рты не закроешь.

– Да-да. А она постоянно около прорабов в их закутке крутится, чаем, кофе их потчует. Может, уже что-то слышала.

– Если еще не слышала, так услышит и поймет!

Лика присела в кресло, закурила длинную тонкую сигарету и посмотрела на встревоженного шефа сквозь дым.

– А если ей денег предложить? Тетка явно небогатая, одна сына воспитывает. Слушай, ― внезапно пришло ей в голову, ― а вдруг ее сынок от грандбосса?

– Да нет, ― покачал головой Манухин, ― не может быть! У него десять лет назад беременная жена погибла. Да и денег у Попова столько, что мать его ребенка в жизни и дня бы не работала. Может, действительно, просто знакомая?

Поболтай с ней по-женски, выведай, что и как, есть ли любовник, все такое… Вечерком, когда все разойдутся, расскажешь.

Вечером Лика докладывала шефу:

– Ее сыну тринадцать лет. Живет в трехкомнатной хрущевке, пригрела у себя иногороднюю сестру покойного мужа. Не ожидала, но у нее имеется любовник, какой-то шоферюга, встречаются, но вместе не живут.

Лика сделала паузу, и Манухин поторопил:

– Все?

– Нет, не все. Поняла я, откуда она у нас взялась! И попробуй сказать, что я не умница! Ты, Герочка, в ее трудовую книжку не заглядывал? А я у кадровички посмотрела. Знаешь, где она работала?.. Уборщицей в банке у грандбосса!