От этих слов Женя напрягся.

Началось!

Доброжелатель, самостоятельно выставляющий цену за услуги, – это ново. Неужто и отсюда придется уносить ноги с боем?

– Всего-то нужно спуститься под землю, в метро, и найти одну вещицу… Смешная просьба за спасение, не так ли?

– Если вы сможете помочь девушке, которая сейчас находится в машине, я сделаю все, что вы захотите, ответил Женя, не сомневаясь в своих словах. Сначала нужно спасти Василису, а потом думать, как продать душу дьяволу и не продешевить.

– К утру следующего дня на ней и шрама не останется. Но я еще забираю машину. Все равно она не ваша…

– Да забирайте. – Жене и правда было плевать на «УАЗ».

– Вагнет, давай за руль, – сказал мужчина парню, оказывавшему помощь Василисе. – Довезешь ребят.

– Есть, Флай! – Паренек в какое-то неуловимое мгновение оказался за рулем.

– А вы как? – глупо спросил Женя.

– А ты за нас не переживай, – улыбнулся белоснежной улыбкой маньяка Флай. – Хармон, Корд, поехали.

Фролов и не переживал. Он сел на заднее сиденье, провел по волосам девушки, вытер пот с бледного лица и закрыл глаза. Они тронулись мягко и почти незаметно. Автомобиль явно поддавался умелому водителю.

Рана у Василисы кровоточить перестала, да и сама девушка держалась очень достойно. Не плакала, не жаловалась, только болезненно морщилась каждый раз, когда машина подпрыгивала на ухабах.

– Вангет, – нарушил тишину Женя. – Куда мы едем?

– На Болота, – ответил молодой человек, не взяв на раздумья ни секунды. А потом, повернувшись на мгновение к пассажирам, покачал обреченно головой. – Зря ты согласился. Если бы не баба, то бежать бы тебе надо.

– У меня не было выбора. – Фролов ни на секунду не выпускал руку Василисы.

– Это Зона. Выбор есть всегда, но все чаще выбирать приходится между плохим и отвратительным.

– Ты нам поможешь? – Женя испытывал к этому юноше ничем не подкрепленное доверие.

– Против Флая не пойду. Могу дать тебе только несколько советов. – Женя оторвал взгляд от Василисы и вопросительно перевел его на паренька. – Никому не верь.

Под словом «болото» часто подразумевают не только местность, но и рутину, скуку. Это было применимо и к базе их очередных спасателей. Фролов сначала долго ломал голову, откуда в Москве, хоть и на окраине города, могла появиться болотистая местность. Оказалось, в старые времена здесь был парк с многочисленными прудами, а потом образовалось аномальное поле. Вследствие чего земля стала рыхлой и сырой. Да и осадки здесь были подозрительно часто, относительно, например, центра города.

И действительно – болото. Тарахтел дряхлый китайский генератор, заглушая кваканье жаб и редкий шум местной уродливой флоры. Шелестели камыши, утопая в густом тумане. Женя, пока они ехали по деревянному настилу, крутил головой.

Хутор. Больше никаких ассоциаций с этим местом не возникало.

– Выходи, – сказал ему парень. – Я бабу твою передам врачам, здесь ей быстро помогут.

Оставлять Василису этим людям Женя не хотел, но настаивать на своем он тоже не мог. Не с руки ему сейчас играть на чужом поле.

– Зайдешь через несколько часов, – уже мягче сказал парень, и машина снова тронулась.

Пилот кивнул и обернулся на странный звук. По настилу ехал самый настоящий бронетранспортер. Трудно в этом монстре было не узнать хоть и модернизированный, но советский легкий БТР-40. Крупнокалиберный пулемет Владимирова, установленный на технике, был для окружающих весомым аргументом не связываться.

На боковой стенке Женя заметил эмблему, такую же, какая была у бойцов на нашивке: серый октаэдр на фоне колеса обозрения.

Женя решил, что этот БТР является здесь основным оружием самообороны и выезжает только по исключительным поводам. Такой вывод сделал пилот, осмотрев территорию базы. Она казалась ему совсем незащищенной. Но, может быть, это какие-нибудь головорезы, отчаянные отморозки и имеют статус неприкосновенности? Тогда это многое объясняет.

Отступив назад, пропуская БТР, Фролов влез ногой в лужу и тут же утонул в ней по щиколотку.

– Дерьмо какое, – сморщился он, провожая взглядом дорогостоящий транспорт.

Ощутив себя в одиночестве, Женя прошел по настилу до первой деревянной постройки, но заходить не решился – сел на импровизированную скамейку, роль которой исполнял ящик из старых досок.

– Эй, ты кто вообще такой? – из дома, держа в руках ружье, вышел пожилой мужчина.

– Спокойно, Мрак. Это свои. Он неприкосновенен – это приказ Флая. – Вангет спускался по настилу и был настроен решительно. – Так что скрылся и не отсвечивай. Если что-то с ним случится на базе, спрос будет со всех.

– Да ладно тебе, – недовольно фыркнул тот, кого назвали Мраком. – Тоже мне, особенный гость.

– Свалил в туман, Мрак. – Вангет приблизился к мужчине и ненавидящим взглядом заставил того снова испариться за дверью.

– Спасибо, – ответил Фролов, когда Мрак скрылся из виду.

– Да не за что. Подружку твою я передал нашему Доку, тот и не с таким справлялся. Людей по частям собирал. В прошлом был военным медиком. Ты осмотрись пока здесь, ничего тебе не угрожает. Если, конечно, на рожон не полезешь.

Махнув неопределенно рукой, Вангет поправил шапку и, засунув руки в карманы, зашел в деревянную постройку, ранее служившую бытовкой.

За несколько часов, которые Женя был один, он осмотрелся и выяснил несколько вещей. Весь этот хутор состоял из девяти вот таких бытовок-времянок. Все что могли – обитатели укрепили, закрыв деревянные стены домов решительно всем, даже строительным мусором. А где его не хватало – просто закидали землей. На памяти Евгения это были первые люди, которые уделили такое внимание маскировке – вблизи хутор был невидим из-за густых зарослей камыша, а сверху все постройки затягивала маскировочная сеть.

После осмотра и короткого разговора с местными Женя понял, что на хуторе обитали двадцать человек – постоянно, а еще пятеро – как карта ляжет. Двадцать «коренных» обитателей принадлежали к некой группировке «Тантал». Здесь у них было вроде некого филиала. Что за «Тантал» – Женя не знал, а когда спрашивал, ему чуть ли не крутили у виска. Как, мол, такого можно не знать.

– Реверс! – крикнули откуда-то из темноты, далеко, словно из болота звали. По голосу пилот догадался, что кричал уже вернувшийся в лагерь Флай.

Время в ожидании тянулось невероятно долго, прошло всего чуть больше трех часов, а для Жени они показались бесконечностью. Начало смеркаться, все заволокло вечерней темнотой. Прожекторов на хуторе не было, только стояли тусклые фонарики, указывающие дорогу по настилу, чтобы невзначай не оступиться и не рухнуть в болотную жижу.