Не нравилось пилоту это «просто». Если говорят «просто» – жди подводных камней. В данном случае его прямо предупреждали о смертоносной ловушке и ох как не хотелось в нее соваться пилоту, тем более – тащить за собой и Василису.

– Да подвоха-то особого и нет. – Флай снова выдержал театральную паузу. Женя злился, но вида не подавал – терпел со скучающим лицом, ожидая продолжения. – Неделю назад я отправил туда группу из двух человек. Но они не вернулись и после того, как спустились, на связь не выходили.

– Может быть, они нашли там что-то дорогостоящее и вышли в другом месте, решив это что-то более выгодно продать? – предположил Фролов. Он уже давно понял, что законы морали здесь не действуют.

– Может быть, – не стал спорить Флай. – Связи под землей нет, как только они спустились, для нас стали невидимыми. Вот вам и надо – спуститься, проверить, затем вернуться и доложить. Ерунда в целом, не так ли?

– Нет не так, – спокойно ответил Женя, понимая, что подписывает себе и Василисе очередной смертный приговор. – Но, как понимаю, выбора у нас нет?

– Нет, – легко согласился Флай, подкинув в буржуйку несколько поленьев. – Станция «Новые Черемушки» обрушилась, там не спуститься, можно это сделать на «Калужской». Но там целое аномальное поле. Вы, как я понял, в этом совсем не ориентируетесь. Потому безопасней для вас спуститься в «Беляево», там намного спокойней. Под землей пройти два перегона до «Черемушек». Внизу и тварей меньше, да и аномалии реже встречаются. Карту мы вам выдадим, ровно так же, как и снаряжение с оружием. Выполните задание – и мы в расчете. Отпущу и даже помогу чем смогу. Вздумаете сбежать – вас найдут и пристрелят без суда и следствия. Зона – она меньше, чем вам кажется. Вроде все. Надеюсь, клаустрофобией не страдаете.

– Не страдаю. У меня остался один вопрос.

– Валяй, – небрежно отмахнулся Флай.

– Нам необходимо будет связаться с Большой землей. Это возможно?

– Связь в Зоне накрылась, уже несколько дней без нее. Либо аномальный выброс действительно был очень мощный, либо с Вистой что-то случилось. – Флай задумчиво уставился перед собой. – Она обычно оперативно все восстанавливает. Хотя что с этой стервой может случиться? – задал сам себе риторический вопрос сталкер. – Будет связь – свяжетесь с кем хотите, это уже не мое дело. В семь утра жду тебя с твоей подружкой здесь.

Не говоря больше ни слова, Женя развернулся и поволок ноги прочь. Есть, разумеется, ему не дали, поэтому пришлось подбирать последние консервы из бортовых запасов самолета. Конечно, их должно было быть больше, но кто ж поверит, что терпящий бедствие экипаж в Восточной Европе может ждать помощи больше суток.

– Попробуем поиграть по их правилам, – сказал сам себе Женя, разместившись в пустом строительном вагончике. Для жизни вагончик был совсем непригоден – пол прогнил, стены покрыло густое покрывало из плесени и грибка, электричество сюда не провели, крыша протекала. Повернувшись на старом и воняющем сыростью матрасе, пилот попытался укрыться остатками своего кителя и курткой покойного наемника.

Сбежать с этих чертовых топей в одиночку не получится. За вечер он осмотрел вокруг все и не понял, как ходят сами местные. Что не вода – то дрянь какая-то. Был бы у него дозиметр, Фролов уверен – тот бы зашелся в истерике. Никакой тропинки, кроме обширной просеки от колес БТР, не нашел. Скорее всего, местные пользовались перекидными мостиками, замаскированными в плавнях.

Поежившись, Фролов попытался улечься так, чтобы сохранить остатки тепла, но в сыром помещении со сквозняками сделать это было невозможно.

– Эй, – дверной проем загородил силуэт, – иди к своей подружке. – Голос Афина Евгений узнал сразу. – Ляжешь на полу там. Подохнешь еще от пневмонии… Но чтобы в шесть утра я тебя там не видел. Флай узнает, надерет задницу. Сначала тебе, потом мне.

Наверное, это был первый человеческий поступок, который пилот встретил за два дня. Забрав свои пожитки, он перебежками добрался до лазарета. На полу уже был развернут матрас и лежало два пледа.

Машинально проведя по запястью, пилот досадно сморщился, не нащупав своих часов. К сожалению, он не мог даже предположить, когда и где они слетели с руки.

По его ощущениям, время было уже за полночь. Небо затянули облака, через которые не было видно ни звезд, ни луны. Хотя будь небо чистое, это пилоту ничем бы не помогло, определять время по Большой Медведице он не умел. Это всезнающая Василиса смогла бы рассчитать и объяснить все на научном языке, но она тихо сопит, не услышав даже, как сюда вошел Женя. И пусть спит, силы ей еще очень пригодятся.

Некоторое время Женя стоял у маленького окна, вглядываясь в ночную темноту. На болоте стояла тишина, только изредка квакали лягушки да монотонно гудел неподалеку старый генератор.

Пилот лег, свернул в рулон и подложил под голову один плед, вторым укрылся. Невероятно клонило в сон, но провалиться в царство Морфея мешали тревожные мысли. Они расталкивали друг друга, борясь за первенство в голове пилота. От них бросало в жар.

Неопределенность Фролова пугала. С теми двумя сталкерами, про которых рассказывал Флай, определенно случилось что-то страшное. С опытными, хорошо вооруженными и знающую Зону бойцами. Чего тогда местный главарь ждет от них с Василисой? Конечно, в качестве расходного материала молодые люди подходили отлично. Если погибнут – никто не вспомнит и искать их не будут. От этой мысли Фролова одолела невероятная тоска. Он испытал к себе странное чувство жалости, приправленное ненавистью. Его некому объявлять в розыск, даже некому поставить памятник на пустую могилу, некому прийти будет на нее, чтобы положить цветы. Никто не встанет у гранитной плиты, чтобы оплакать потерю и поговорить с мертвецом. Он снова посмотрел на Василису. После девушки останется огромное дело, целая компания, наработки, которыми будут пользоваться еще долгое время. Фамилия Титова войдет в историю. Просто есть люди вроде Василисы, после которых многое остается, а есть люди вроде Жени, после которых не остается ничего. Но даже ему хотелось быть по-человечески похороненным, а не остаться на корм крысам под землей.

Вот так, пока лежал и думал, – успел заживо похоронить и себя, и девушку. Да так и заснул с этой мыслью, потеряв всякую веру.

Утром мягким прикосновением к плечу его разбудила Василиса. Стоит отдать должное Афину, выглядела девушка здоровой и даже румяной. Она даже успела умыться, стерев с себя грязь, кровь и пот.

Тусклое солнце пробивалось в помещение через небольшое окно и слепило Женю. Он поморщился, привыкая к дневному свету, сел и скривился от боли в пояснице и плечах.

– Ты как? – Фролов потянулся и встал на колени, привыкая к болевым ощущениям.

– Физически отлично. – Девушка протянула пилоту руку, помогая подняться. – Про моральную сторону этого вопроса говорить ничего не буду. Кстати, заходил Афин, – Василиса подошла к столу и взяла с него пластиковый контейнер, – оставил нам с тобой завтрак. Просил никому не говорить об этом.