внутри него, пока действительно им не становился, и тогда он прекращал чувствовать время и пространство. Они почти не разговаривали с Жаном, потому что во время позирования он был слишком увлечён своей ролью, а после работы Ланже всегда пребывал в экзальтированном состоянии и желал скорее продолжить свои труды. Он не всматривался в креативный процесс этого странного художника, понимая, что пока ещё рано делать выводы, какой получится его скульптура. Интересно, она точно так же ужаснёт его, как и те скульптуры, или, наоборот, в этом знакомом теле ему будет проще понять все глубины этих философских изысканий, что плетёт Жан? Может, эта скульптура поможет ему принять гармонию между жизнью и смертью? Но хотел ли он этого? Ещё недавно он готов был даже лишиться работы, только бы не иметь ничего общего с Ланже, но сейчас он уже подумывал о том, стоит ли купить эту скульптуру, и если он её приобретёт, где он её будет хранить? Его и так считали тем ещё нарциссом, чтобы держать ещё и свою обнажённую статую в полный рост (фотографий уже хватало на полках, они были везде, правда, не только с ним, но и его бойфрендом).

Он сейчас чувствовал себя значительно увереннее и сильнее, конечно, он до сих пор часто просыпался весь в слезах после кошмаров, которые вызывали воспоминания с соприкосновением со скульптурами, но днём он отбрасывал все страхи, всю неуверенность, построив ледяную стену, которая защищала его от негативных эмоций. Его борьба по удалению Райана из своей жизни была нелёгкой, да, что-то в нём как будто бы умерло в тот день, когда он первый раз позировал Ланже. Но глубина эстетического восторга Райана манила его, этот человек идеально видел этот мир, для Райана он был его шедевром, это было невероятно, он ждал этого момента столько лет, чтобы осознать, что действительно незаменим в жизни Райана. Это были приземлённые эмоции, несмотря на весь этот высокопарный пафос внутренней стороны, и Джулиан сейчас с корнями пытался выдрать из себя любовь к Райану, что он навязал на него с такой непоколебимой страстью и порочной непорочностью.

Он вдруг отчётливо понял, что односторонняя любовь гораздо проще, и хотя она не целостна, но она прямолинейна и не сталкивается ни с какими препонами. Когда чувства взаимны, двое начинают беспощадную игру, не зная даже приблизительного конца. И хотя он не мог себе вообразить, что Райан его любит сейчас так, как он этого желал, всё же это новое восхищение теперь делало их равными на более серьёзном уровне. Он снова стал для Райана значимым, в довольно странном контексте, но вся эта муть со скульптурами не дала ему ни дня чувства безопасности и простоты, он жаждал сейчас рутины и минимум философских раздумий, но понимал, что пока скульптура не будет готова, пощады не ждать.

Наконец-то он получил известие, что его официально повысили в фирме, эта неопределённость и бессмысленные ожидания тоже высосали у него все соки, сомнения появлялись, что они в это время ищут нового сотрудника на место Марка, и что он недостоин и напортачил всё перед Райаном. Ещё так не вовремя у Майкла начались танцевальные шоу на Бродвее, который уставал не меньше его, так что моральной поддержки было не так много, чтобы спокойно вынести этот бешеный ритм жизни. Он уже сходил несколько раз на это шоу и остался в восторге, у Майкла там была значительная роль, несмотря на то, что постановка кишела звёздами танца.

Насколько же терапевтически на него действовали вечерние прогулки с друзьями, далёкими от мира моды и офисных будней, где он просто мог быть собой. На выходных он начал долбаться. И не просто таблеточкой, а нормально долбаться, чтобы полностью забыться от этой сумасшедшей жизни и просто испытывать эмоции здесь и сейчас, такие реальные, позитивные и яркие. И хотя последствия потом были не самыми приятными (особенно когда приходилось в понедельник с утра пораньше пилить на работу), это того стоило, он наконец-то мог более или менее расслабиться, отключившись от всех переживаний.

На удивление, он держал язык за зубами насчёт своего позирования Жану Ланже, хотя многим его друзьям и знакомым было очень интересно, как прошла выставка, потому что сейчас имя Ланже обретало имя в нью-йоркской арт тусовке. Почему-то хотелось оберегать сотрудничество с Ланже на высочайшем уровне. Он никогда не отличался тем, что стремился защищать свою приватность, наоборот, он предпочитал жить напоказ. И хотя в последнее время его статус уже успокоил его, и он начал поддерживать солидный образ, всё же желание блистать и быть популярным в своей среде порой всплывало. Его бойфренд был более приватным, но поскольку именно Майкл из них двоих имел в своих кругах определённую славу, ему как раз-таки приходилось поддерживать социальные контакты и прокачивать свою публичную личность хоть на каком-то уровне.

Так что такой безобидный акт как позирование знаменитому скульптору Джулиан скрывать бы никогда в жизни не стал, если бы не вся эта обратная сторона процесса, которая высосала из него всю жизненную энергию. Это сделало его более замкнутым, полным каких-то непонятных тёмных секретов, которые он даже не хотел в себе держать. Но он и не знал, как избавиться от их влияния на свою жизнь, кому-то рассказать не прокатывало, даже сеансы со своим психотерапевтом не помогли ему после выставки в Париже понять истинную причину своих страхов, от того он и не смог избавиться от них. Сейчас ситуация была яснее, но совсем немного, результат всё равно был тот же, страхи никуда не делись, а их подсознательная глубина теперь давила ещё сильнее. Методов как от них избавиться он пока не знал, надеясь, что чудо свершится, когда он заглянет в себя, прочувствует свою собственную скульптуру и всё поймёт и отпустит. И очистится. И научится жить в этой гармонии. Он познает и жизнь и смерть, и дотянется до бескрайнего пространства, познав все тайны мироздания, не только физического мира, но и метафизического. Он очень на это надеялся.

День повышения был и днём банкета, это было неожиданно для него, потому что он планировал сам выставиться и устроить этот праздник для любимых коллег, но Райан снова решил всё по-своему. Не то чтобы он был против, но это было как-то нетипично для Райана, такие готовые сюрпризы, ещё и связанные с работой. Райан знал, как он ждёт этого момента, это будет его триумф, и хотя его начальник очень хорошо знал вкусы Джулиана, всё равно его желания