– Войдите! – отозвались мы хором.

Дверь открылась и тут же заполнилась. Я хочу сказать, что все пространство между порогом и притолокой плотно, без просветов заполнила фигура дворецкого.

– Извините, сэр, – сказал Бикнелл. – Я искал мистера Уилберфорса.

– Вы пришли как раз куда надо, мистер Бикнелл, – ответил я.

– С позволения лорда Этрингема я хотел спросить, не поможете ли вы нам, мистер Уилберфорс?

– Конечно, – сказал Дживс.

– Чем смогу, мистер Бикнелл! – откликнулся я. – Как я уже говорил нынче утром, мы, Ву… Уилберфорсы, обожаем приносить пользу. Мы не признаем всеобщих забастовок!

– Временный лакей, Хоуд, слегка прихворнул. А за ужином сегодня ожидается десять персон. Хочу вас попросить прислуживать за столом.

– Счастлив помочь, – ответил я, судорожно раскидывая мозгами, – но я еще не успел сходить в деревню, позвонить в телефонную компанию…

– Это не к спеху, мистер Уилберфорс. Я завтра сам схожу.

– Но я не…

В поисках спасения я оглянулся на Дживса – его лицо оставалось непроницаемым и уста не разомкнулись.

– Душевно благодарен, – сказал Бикнелл. – В семь часов я начну разносить коктейли в гостиной, а сэр Генри любит, чтобы ужинать садились не позже восьми. Будьте добры явиться к миссис Педжетт в половине восьмого.

Дверной проем опустел.

Кажется, я слабым голосом пробормотал:

– Все понял…

А может, и нет. Это не так существенно.

– Дживс! – выговорил я, когда ко мне вернулся дар речи. – Это конец, пропади все пропадом.

– В самом деле, сэр, складывается впечатление, что все дела свои погибель самым страшным увенчала[26].

– Да пусть бы венчала, что хотела, только бы на меня свои венцы не нахлобучивала!

– Ситуация досадная, сэр, хотя и небезнадежная.

Тут я заметил некий блеск в глазах Дживса. За последние сорок восемь часов у меня уже не впервые закрадывались подозрения на его счет. Уж не заразился ли он общим стремлением отлынивать; и не почитывает ли вместо Спинозы Карла Маркса? Но я, как уже случалось раньше, его недооценил.

– Установленный факт, сэр: за парадным обедом или ужином сидящие за столом практически не замечают тех, кто им прислуживает.

– Если только те сами не сваляют дурака.

– Именно так, сэр. Если же все идет гладко, хозяева и гости, увлеченные беседой, не смотрят, кто подает им еду.

– Неблагодарно как-то получается, а?

– Так устроен мир, сэр, и не нам судить. Позвольте спросить, например, кто прислуживал вам, когда вы в прошлый раз гостили в Бринкли-корте?

– Сеппингс?

– Нет, сэр. Мистер Сеппингс был нездоров. Его заменил молодой человек из деревни, мистер Истон.

– А я и не заметил.

– Именно так, сэр.

Я задумался.

– И все-таки задачка такая, что кровь стынет в жилах.

– Понимаю ваши опасения, сэр. Но подумайте вот о чем: до сих пор вас никто не разоблачил. Можно для верности немного изменить вашу внешность.

– Накладная борода?

– Нет, сэр. Лакей, который захворал…

– Горгулья Хоуд?

– Мистер Хоуд тоже носит бакенбарды.

– Хотите сказать, бакенбарды по природе своей гармонируют со штопором и перекинутой через руку салфеткой?

– Их чаще носит обслуживающий персонал, сэр.

Впору было обидеться, но случай был неподходящий. Я решил не лезть в бутылку, хотя этот сосуд явно маячил где-то поблизости.

– Что еще?

– Расчесать волосы на прямой пробор… Просто удивительно, как подобная мелочь меняет лицо.

– Еще какие-нибудь детали? Черная повязка на глазу? Килт и меховая сумка?

– К чему такие крайности, сэр? Я полагаю, мои очки для чтения с успехом и без лишней театральности завершат перемену облика.

Я подошел к окну и, следуя общей моде, уставился на пасущихся оленей.

Вот о чем я думал. Участников сегодняшнего ужина можно разделить на три группы. Те, кто никогда в жизни меня не видел: трое Венаблзов и семейка Хаквудов. Те, кого можно не бояться, поскольку они сами участвуют в заговоре: лорд Этрингем и Джорджиана. И самая ненадежная троица: Вуди, Амелия, леди Джудит Паксли.

Эпизод с Ю. Цезарем на крыше в Шропшире приключился несколько лет назад, а сейчас я тот человек, кого леди Джудит никак не ожидает увидеть раздающим зеленый горошек ее соседям по столу. Если и соизволит бросить на меня беглый взгляд, едва ли узнает за маскировкой. Опаснее всего – Вуди и Амелия. Вуди, может, вообще только и мечтает расквасить мне нос, а что касается Амелии… Кому ведомо, что она думает и чувствует?

Я высказал эти мысли Дживсу, и у него не нашлось возражений.

– Позвольте предложить разделение труда, сэр? Если вы разыщете мистера Бичинга и объясните ему свое сегодняшнее поведение, я перед ужином отведу в сторонку мисс Хаквуд и постараюсь внушить ей, что в ее же интересах поддержать ваше инкогнито.

– А другие слуги не удивятся, что я вдруг переменил прическу и нацепил очки?

– Едва ли, сэр. Они с вами лишь недавно знакомы. В крайнем случае сочтут за небольшое чудачество.

– Отлично, Дживс! Давайте сюда очки. Нельзя терять ни минуты! Где искать Вуди?

– Полагаю, сэр, он у себя в комнате. Хозяева дома не приветствуют его появления в обществе.

Вуди переселили из угловой комнаты в скромный закуток на втором этаже. Следуя указаниям Дживса, я нашел его без труда, но постучать решился не сразу.

– Войдите, – произнес голос, который я бы назвал не иначе как унылым.

Вуди сидел в кресле с сигарой в зубах, задрав ноги на подоконник и устремив застывший взгляд на выложенную камнем дорожку внизу, словно старался разглядеть что-то за тисовой изгородью.

– Садись, – произнес он все с теми же заунывными интонациями.

Сесть можно было только на кровать. Мне пришло в голову, что я вполне мог бы провести сравнительное исследование качества здешних матрасов. Этот подавался подо мной довольно пружинисто, хотя не сравнить с образцовой мягкостью матраса в комнате лорда Этрингема.

– А я все думал, когда ты наберешься храбрости, – заметил Вуди, по-прежнему не глядя на меня.

– Амелия не упоминала, что у нас с ней вышло… гм… небольшое недоразумение?

– Нет.

– Ох…