Ника ревела во все горло. Ее самолюбие было задето. Она собственными руками обрекла себя на то, чтобы стать рабой неразделенной любви. За минуту страсть сменилась на ненависть и злость. В голове слышались слова Тимура, которые как кинжал вонзились в сердце: «На что ты рассчитывала, что мы теперь будем вместе? Вера тебя никогда не простит, ты это прекрасно знаешь». Он был прав, она и впрямь дура.

14. Ненависть

К вечеру следующего дня Ника возвращалась из Твери с полными сумками гостинцев от материной тетки. Поездка прошла благополучно, она выполнила все поручения матери, еще в дороге дала ей полный отчет о том, как все прошло. Марго была довольна, она уже успела пообщаться с тетушкой по видеозвонку. Та выразила благодарность за оказанную помощь в ее лечении, оценила золотые руки ее дочери Ники, которая замечательно справилась с капельницей.

Ника медленно и неохотно шла домой, где ей все напоминало о произошедшем вчера, но деваться было некуда. Выходка Тимура не выходила из головы. Больше всего она не хотела видеться с Верой и была рада, что сегодня сестра работает. В доме должна была быть только мать. Ника мечтала закрыться в комнате и уйти с головой в свои размышления и переживания.

Ника зашла в подъезд и напугалась, увидев омерзительного соседа Акакия Олеговича. Эта внезапная встреча ее поразила. Ее тошнило от его бегающих, маленьких, маслянистых глазок, от его приторно сладкого голоса у нее появлялись мурашки. Его вид напоминал Нике внешность сексуальных маньяков. Она всегда старалась как можно реже попадаться ему на глаза. Но сейчас избежать контакта не удалось. Неприятный сосед стоял на площадке возле лифта, закрывая лестничный проход своей тяжеловесной фигурой.

— Ника, дорогая, как я рад встрече, — расплываясь в улыбке, сказал Акакий Олегович, рассматривая девушку с ног до головы. — Мне показалось, ты меня избегаешь.

— Здравствуйте, — сказала Ника, стараясь не смотреть в его озабоченные глаза.

Сосед тянул время и специально не нажал на кнопку вызова лифта. За него это сделала Ника.

— Мне все не удается тебя отблагодарить за уколы. Девочка, ты мне все время отказываешь. Когда ты зайдешь попить чаю с тортиком? — прищуриваясь, говорил сосед.

Ника считала его старым одиноким пауком, плетущим вокруг нее паутину, заманивая разными способами к себе в логово.

— Вы меня уже отблагодарили, щедро оплатив мои услуги. Спасибо, мне больше ничего не надо.

Ника продолжала нервно нажимать на кнопку лифта, как будто это ускорит его прибытие.

— Моя хорошая, при чем здесь деньги. По-соседки посидим, чай попьем. Когда ты ко мне придешь? — Мужчина приблизился к Нике и произнес шепотом: — Мои двери всегда для тебя открыты. Хоть сейчас.

Она почувствовала его неприятное дыхание изо рта, ее охватила дрожь при мысли, что сейчас ей придется ехать с ним в тесном замкнутом пространстве.

— Ничего не нужно, спасибо.

Двери лифта открылись.

— У тебя тяжелые сумки, дорогая, давай помогу.

Он отошел от лестницы, наклонился за сумками, проход к лестнице освободился. Ника воспользовалась возможностью как спасением, резко прошмыгнула мимо него и побежала вверх по ступеням как ошпаренная, в надежде, что Акакию угнаться за ней до седьмого этажа будет нереально.

— Ника, милая, куда же ты? Лифт приехал, — огорченно сказал Акакий Олегович.

— Ходить по лестнице полезно, — крикнула она ему в ответ.

Запыхавшись, она влетела домой, закрыла на несколько оборотов дверь, как будто он сейчас вломится. Кинула тяжелые сумки, со вздохом села на банкетку в прихожей, восстанавливая дыхание и успокаивая сердцебиение. Взгляд упал на чужую обувь, голоса, доносящиеся из комнаты матери, говорили, что она не одна.

— Ника, это ты? — послышался голос матери из комнаты. — Иди сюда.

Ника зашла в комнату. На массажном столике миловидная женщина в медицинском костюме делала матери массаж. Ника растерялась, в знак приветствия кивнула головой.

— Поставь чайник, мы уже заканчиваем, — приказала Марго.

Увиденная картина зацепила Нику. Она три месяца ходила на курсы по массажу и даже успешно практиковала его. Мать знала, что у нее это неплохо получается. Неужели мать пренебрегла этим обстоятельством и воспользовалась услугами постороннего человека. Ника расстроилась и обиделась, сделав вывод, что ее навыки не пришлись по нраву матери.

Ника переоделась в домашнюю одежду, поставила чайник на плиту, выложила по местам все тетушкины гостинцы. Красиво накрыла на стол, разложила угощенья, разлила чай и пригласила к столу мать и гостью. Зная, что, выполнив все обязанности послушной, порядочной дочери, она не рассердит мать, если откажется от совместного чаепития.

— Я рада знакомству, — выдавив улыбку, сказала Ника. — Вы меня простите, я очень устала с дороги, мне бы лечь пораньше спать. Не хочу вам мешать, думаю, вам и без меня есть о чем поболтать, — сказала Ника.

Приведенные доводы Марго показались уместными, она с легкостью отпустила Нику отдыхать.

Но спать Ника не собиралась, это был лишь повод, чтоб спрятаться в своей комнате ото всех. Вера на протяжении всего дня звонила и писала сестре, но Ника отклоняла ее звонки или отписывалась, что занята и не может говорить. Она не хотела с ней разговаривать и догадывалась, почему та настойчиво ей пытается дозвониться. Ника не хотела слышать ничего о Тимуре. Она написала сообщение на телефон Веры, чтоб та ее больше сегодня не доставала: «Я очень устала, хочу спать, поговорим завтра. Пока».

На душе Ники было гадко, она хотела поговорить с кем-нибудь, но единственным человеком, с кем она хоть чем-то делилась, была сестра, которую меньше всего сейчас желала посвящать в свои страдания. Руки вновь потянулись за планшетом как за спасательным кругом, вот ее отдушина. Она зашла под своим именем ВЕРОНИКА на уже знакомый сайт, найдя нужную тему форума, зашла в чат. Тема звучала так: «Я ненавижу свою старшую сестру». Все имена здесь ей были незнакомы, но посыл был ей до боли знаком.

МЛАДШИЙ БРАТ: Мы с сестрой уже давно взрослые люди. Она старше меня на пять лет, но продолжает мне делать гадости, только теперь это совсем не детские шалости. Старшая сестра забрала любовь родителей. Они в ней души не чают. Они ей все прощают, заставляют меня с ней общаться и навязывают ее мнение. Конечно, она зарабатывает больше меня, и для них она важная персона.

МАРУСЯ: Моя «любимая» сестренка в тридцать два года не замужем. Сидит на шее у родителей, живет на деньги своих трахалей и ноет, что ее замуж никто не зовет. Она берет их своим смазливым личиком, а мужики не слепые, видят, что она ничего не умеет.