по лестнице здоровенный сундук.

— Многовато вещей для короткой поездки…

Помощница матери жестом велела отнести сундук в гардеробную.

— В этот сложите коробки с обувью. Скажи Нике, она знает, что нужно положить. — Она обернулась ко мне. — Простите, ваша светлость. Дело в том, что… — она понизила голос. — Полагаю, ваша матушка рассчитывает задержаться в Петербурге. Мне приказано подготовить петербургский особняк к вашему прибытию.

Ничего себе! Вот это новости!

Когда нас отправили в ссылку под Выборг, нашей семье было приказано закрыть петербургскую резиденцию. Мы больше не имели права жить на территории Петербурга и могли являться в столицу только по особому распоряжению Совета регентов. Сам особняк у нас никто не конфисковал, но и распоряжаться им мы не имели права. Так что огромный дом просто законсервировали, оставив там лишь пару слуг для поддержания здания в пригодном состоянии.

Когда отец или мать редко наведывались в Петербург, было удобнее останавливаться в съемных апартаментах или в гостиницах.

Огромные дома аристократов — это еще и огромная статья расходов. Деньги у нас водились, но открывать дом, приводить все в порядок, канифолить паркет, чистить серебро и мыть хрустальные люстры ради двухдневного визита никакого смысла не было.

Так что решение светлейшей княгини вернуть жизнь в петербургскую резиденцию означало лишь одно — она задумала что-то грандиозное.

— Уточню подробности у матушки, — сказал я. — Не буду отвлекать тебя от работы. Увидимся, Аграфена.

Девушка поклонилась.

— Приятного завтрака, ваша светлость.

Я спустился в столовую, где уже собрались оба светлейших. Как раз подали яичницу с гренками. Я поприветствовал родителей и занял свое привычное место. Лакей тут же предложил мне стакан свежевыжатого апельсинового сока.

— Благодарю, Дмитрий, — улыбнулся я молодому лакею и удивленно взглянул на пустующее место сестры. — Татьяна не спустится?

— Подойдет немного позже, — отозвалась мать. — Твоя сестра занята сборами.

Что-то она зачастила прихорашиваться к завтраку. С другой стороны, пусть привыкает. В Петербурге ей придется выглядеть сногсшибательно в любое время дня и ночи. Даже несмотря на то, что в свет ей еще выходить рано.

— Что желаете на завтрак, Алексей Иоаннович? — поинтересовался лакей. — Глазунья с беконом, яйца всмятку, каша с сухофруктами, греки с картофелем…

— Пожалуйста, глазунью и гренки.

— Будет исполнено.

Через пять минут принесут. Пока можно было насладиться соком. И выяснить нечто важное.

— Отец, у меня есть вопрос относительно одного мероприятия, на котором вы были с Виктором.

Светлейший князь оторвался от разделывания яичницы и кивком разрешил мне говорить.

— Брат рассказал, что вы были приглашены на торжество по случаю помолвки на озере Сайма. Как все прошло?

Прикончив блюдо, отец промокнул губы салфеткой и внимательно взглянул на меня.

— Обычное светское мероприятие среднего уровня. Ничего особенного. Торжественное объявление помолвки, первый танец жениха и невесты в новом статусе, интересный фуршет. Посредственные напитки и весьма скучное общество. Но почему тебе это интересно, Алексей?

Так, Алексиус. Теперь осторожно. Нельзя давать ложную надежду. Никому.

— Отец, вам не показалось, что именно после этого мероприятия Виктор мог начать вести себя странно. Вы ведь были с ним все это время. Не заметили ли вы ничего необычного?

— Помимо того, что он устроил поединок с собственным братом и едва не опорочил честь приближенной твоей матери?

— Помимо этого.

Отец и мать переглянулись.

— К чему ты клонишь, Алексей? — спросила княгиня. — И почему спрашиваешь именно об этом мероприятии? Ты что-то знаешь? Виктор что-то тебе рассказал?

— Я пока не готов строить теорий, ваша светлость. Однако Виктор действительно рассказал мне некоторые моменты, которые вызывают у меня подозрение. Я не хочу его ни в чем оправдывать, но нельзя исключать, что на моего брата могли оказать психическое воздействие. И его поступки могут объясняться психоэфирными манипуляциями.

Родители одновременно отложили столовые приборы.

— Откуда у тебя возникли подобные мысли? — строго спросил отец.

— Мы откровенно поговорили. Виктор действительно совершил ошибку — принял подарок от незнакомого человека. И воспользовался им в поединке со мной. Я обезвредил артефакт, но мне стало интересно, как он вообще попал в руки Виктора.

— Кажется, я совершенно не знаю своего сына, — покачал головой князь. — Впрочем, и ты, Алексей, для меня загадка. Почему ты не сказал раньше об артефакте?

— Сперва не обратил внимания, да и к тому же все равно победил. Но после случая с Аграфеной решил поговорить с братом более откровенно. Простите, я нарушил ваш приказ не беспокоить его, но я выяснил важные вещи. Теперь я повторю свой вопрос. Отец, вы замечали странности в поведении Виктора после мероприятия на озере?

Светлейший князь отвел взгляд, словно пытался вспомнить. Он ритмично постукивал пальцем по краю стола, а затем поднял на меня глаза.

— Был один случай. В поезде, когда мы спешно выехали сюда. В купе мы немного повздорили, и Виктор повысил на меня голос. Я приказал ему вести себя подобающе, и тогда он потянулся к внутреннему карману пиджака, словно хотел что-то оттуда достать. И он активировал стихийную защиту. Мне пришлось применить силу, чтобы привести твоего брата в чувство. Но тогда я списал его поведение на взбудораженность новостями из столицы. Это заставило нас понервничать.

Виктор потянулся за сюрикэном. Он был готов применить его против отца. И что-то мне подсказывало, что именно светлейший князь, а не я, должен был стать жертвой этого оружия. Не факт, что сюрикэн убил бы отца. Но точно надолго бы обезвредил и лишил силы. Это бы здорово ослабило наш род.

— Алексей, я приказываю тебе ответить, — прогремел князь. — Что ты знаешь об этом?

— Это лишь гипотеза, отец.

— Я слушаю.

— Я считаю, что на Виктора могли оказать психоэфирное воздействие с целью навредить всей нашей семье. Ему подарили артефакт в виде нового редкого оружия, которое, по