Входит Наташа.

Н а т а ш а (Чебутыкину). Иван Романыч! (Говорит о чем-то Чебу- тыкину, потом тихо уходит).

Чебутыкип трогает Тузенбаха за плечо и шепчет ему о чем-то; он встает л.

Ирин а. Что такое?

Чебутыкин. Нам пора уходить.. Будьте здоровы.

Тузенбах. Спокойной ночи. Пора уходить...

Ирина. Позвольте... А ряженые?

Андрей (сконфуженный). Ряженых не будет... видишь лим, Ната­ша говорит, что Бобик не совсем здоров, и поэтому... Одним словом, ® не знаю, мне решительно все равно.

Ирина (пожимает плечами). Бобик нездоров!

Маша. Где наша не пропадала! Уходить, так3 уходить. (Ирине.) Не Бобик болен, а она сама... вот! (Стучит пальцами6 по лбу.) Ме­щанка!

Андрей уходит в правую дверь к себе, Чебутыкин идет за ним; в зале прощаются.

Федотик. Куда же я теперь пойду с гитарой? в Р о д е.г Я сегодня после обеда нарочно выспался л, думал, что всю ночь буду танцевать. Ведь теперь только девять часов!

Маша. Выйдем на улицу. Там потолкуем. Решим, что и как.

Слышно: «Прощайте! Будьте здоровы». Слышен веселый смех Тузенбаха. Все уходят. Анфиса и горничная убирают со стола, тушат огни. Слышно, как поет нянька. Андрей в пальто и шляпе и Чебутыкин тихо входят.

Чебутыкин. Жениться я не успел, потому что жизнь промельк­нула, как молнияе, и потому что безумно любил вашуж матушку, которая была замужем. Вы говорите, жениться не нужно, потому что скучно3. Так-то оно так, да одиночество... Ведь одиночество страшно, голубчик0. Андрей. Пойдемте скорей. Чебутыкин. Чего же спешить? Успеем. Андрей. Я боюсь, как бы жена не остановила 15. Чебутыкин. А!

Андрей. Сегодня я играть не буду, aJI только так посижу... Нездо­ровится. Что мне делать, Иван Романыч, от одышки? Чебутыкин. Не знаю, голубчик. Все позабылм. Андрей. Пройдем кухней.

Уходят.

Звонок, потом звонок опять, слышны голоса, смех.

Ирина (входит). Что там? Анфиса (шопотом). Ряженые!

Звонок.

Ирина. Скажи, нянечка, дома нет никого. Пусть извинят.

Анфиса уходит. Ирина в раздумье ходит по комнате, она взволнована; входит Соленый.

Соленый". Никого нет. А где же все? Ирина. Ушли домой.

ЧЕХОВ

Фотография Ф. О. Опнтца, 1901 г. Музей Художественного театра, Москва

Соленый. Странно. Вы одни тут? Ирина. Одна.

Пауза.

Прощайте.

Соленый. Я вел себя давеча так не умно, так мелко а. Но вы не такая, как все, вы высоки и чисты, вам видна вся 6 правда и в вы одна[38]", одна, можете понять меня. Я люблю, глубоко, бесконечно люблю... Ирина. Прощайте... Уходите...

Соленый. Я не могу жить без вас... (Идя за ней.) О, мое блажен­ство. (Сквозь слезы.) О, счастье. Какие я роскошные, чудные, изумительные глазае, какое выражение лица, неземное, высокое выражениеж. Первый раз я говорю о любви к вам, и точно я не на земле, а на другой планете[39]. О, чудная!

Наташа проходит со свечой.

Наташа (заглядывает в одну дверь, в другую и проходит мимо двери в комнату мужа). Тут Андрей. Пусть читает. Вы простите, Василий Васильевич, я не знала, что вы здесь, я по-домашнему...

Соленый. Ничего... Впрочем я, само собою разумеется... понят­но... Я ухожуи... Прощайте... (Уходит.)

Наташа. А ты не " устала, милая, бедная моя девочка? (Целует Ирину.) Ложилась бы спать пораньше... Ирина. Бобик спит?

Наташа. Спит. Но не спокойно спит". Милая, я хотела тебе сказать, да все не успеваю м. Бобику в теперешней детской, мне кажется, холодно", сыро. А твоя комната такая хорошая для ребенка... Милая, родная, пере­берись пока к Оле.

Ирина (не понимая). Куда?

К дому подъезжают на тройке0 с бубенчиками.

Наташа. Ты с Олей будешь в одной комнате, пока что, а твою ком­нату Бобику. Он такой милашка, сегодня я говорю ему: «Бобик, ты мой! Мой!» А он на меня смотрит своими глазе ночками...

Звонок.

Должно быть Ольга. Как она поздно.

Горничная подходит к Наташе и шепчет ей на ухо.

Наташа. Протопопов? Какой странный3... Приехал Протопопов, зовет меня покататься 6 на тройке... (Смеется.) Какие странные эти муж­чины...

Звонок.

Кто-то там пришел. Поехать разве покататьсяв на четверть часика1"... (Горничной.) Скажи, сейчас...

Звонок.

Впусти... там Оляд, должно быть. (Уходит.)

Горничная убегает; Ирина сидит, задумавшись; входят Кулагин, Ольга,

за ними Вершинин.

К у л ы г и н. Вот тебе и раз! А говорили, что у них будет вечер.

Вершинин. Странно, я ушел недавно, полчаса назад, и ждали ряженых.

Ирина. Все ушли.

К у л ы г и н. И Маша ушла?е А зачем Протопопов внизу ждет на тройке? Кого он ждет?

Ирина. Не задавайте вопросов... Я устала. (Закрывает лицо руками.)т

Ольга. Совет только что кончился. Я замучилась... Наша началь­ница больна, теперь я вместо нее... Голова, голова болит, голова... (Са­дится.) Андрей проиграл вчера в карты двести рублей... Весь город го­ворит об этом.

К у л ы г и н. Да, и я устал на совете... (Садится.)

В е р ш и н и н. Жена моя сейчас едва не отравилась. Все обошлось, и я рад, отдыхаю теперь. Стало быть, надо уходить? Что ж, позвольте по­желать всего хорошего. Федор Ильич, поедемте со мной куда-нибудь! Я дома не могу оставаться, совсем не могу. Поедемте.

К у л ы г и н. Устал. Не поеду. Встает.) Устал. Жена домой пошла?

Ирина. Должно быть.

К у л ы г и н. (Целует Ирине руку.) Прощай! Завтра и послезавтра целый день отдыхать. Всего хорошего. (Идет.) Чаю очень хочется. Рас­считывал провести вечер в приятном обществе и — о fallacem hominum spem! Винительный падеж при восклицании... (Уходит с Вершининым,)3

Ольга. Голова болит, голова... Андрей проиграл... весь город го­ворит... Пойду лягу... {Идет.) Завтра я свободна... О, боже мой, как это приятно! Завтра свободна, послезавтра свободна. Голова болит, голова... (Уходит.)

И р и н а (одна). Все ушли. Никого нет.

На улице гармоника; нянька поет песни.

Наташа (в шубе и шапке идет через залу, за ней горничная). Через полчаса я буду дома. Только проедусь немножко... (Уходит.)

Ирина (оставшись одна, тоскует). В Москву! В Москву! В Москву!

III

Комната Ольги и Ирины. Налево и направо постели, загороженные ширмами. Третий час ночи. За сценой бьют в набат по случаю пожара, продолжающегося уже давно. Видно,