* * *

Не успел телефон остыть от разговора с матерью, как на экране высветилась дурачащаяся физиономия Баса Керна — на звонки крестного Полина поставила фото с одного из давних семейных праздников — в бумажном колпаке, раскрашенный еще не очень умелой детской рукой то ли в тигра, то ли в пирата, Бастиан пытался одновременно есть торт и изображать чеширского кота. Обычно эта фотография вызывала у девушки улыбку, но сегодня Полина не ожидала хороших новостей.

— Как рука? — вместо приветствия резко спросила она.

— Утихомирилась. Остаточным раздражением зудит. Терпимо, — голос доктора Керна звучал решительно, несмотря на чувствующуюся усталость. — Прости, мелкая, планы поменялись — спуск яхты откладывается.

— Жаль, я так мечтала драить гальюн и шкурить румпель! — усмешка вышла кривой и совершенно невеселой. Всегда открытый иронии крестный шутку не поддержал.

— Перекрой воду, забери еду и мусор во избежание развития новой биологической формы жизни. Ключи помнишь где лежат?

— Да. Отправляешься на поиски? — лишние слова не требовались, подсмотренные воспоминания связали Полину с Бастианом, общая загадка терзала их обоих и требовала ответа.

— Знать бы еще, что ищу… — девушка представила, как привычным жестом Керн потер обвитое плющом сердце.

— Знаешь. Она приснилась мне сегодня, и мама что-то почувствовала, но сейчас опять тишина, — подробнее рассказывать не хотелось. В голове роилась уйма мыслей, пока не готовых облачаться в слова. Напротив за столом сидел обеспокоенный, укушенный ею Рейнар, который тоже заслуживал если не ответов, то хотя бы объяснений происходящей чертовщины. Неумолимая поступь судьбы отдавалась в висках сильным пульсом — предсказание сбывалось, приближалось пугающее темными тайнами будущее, предназначение терзало и жгло душу изнутри. Только клематис на плече по-прежнему больше походил на нежный хрупкий цветок, чем на смертоносный боевой веер. В динамике звучал уверенный голос Бастиана, готового сорваться в неизвестные дали ради спасения далекой призрачной любви, а девушка ощущала только озноб потаенного страха и желание спрятаться с головой под одеяло. Будто прочитав ее мысли Гарнье мягко подошел, опустил теплые ладони на напряженные девичьи плечи и принялся аккуратно массировать сведенные проблемами мышцы. Нежные, заботливые прикосновения мужчины заставили прикрыть глаза и промычать что-то утвердительное на завершающую разговор фразу крестного. Рейнар не давил, умело сменяя плавные поглаживания точными нажатиями.

— Правильно понимаю, дела отменились, и ты восхитительно свободна на ближайший день? — томный соблазнительный шепот прокрался в сознание и отогнал неприятные мысли на задний план. Все еще не чуя в себе силы и желания на разговоры, Полина ограничилась кивком.

— Отлично! Как насчет романтического вояжа с приятным во всех отношениях водителем и отличного чая с нежнейшими вафлями на вершине Башни? *(Антверпенская башня — самое высокое жилое здание в Антверпене)

— В гости зовешь? Не боишься, я ведь кусаюсь? — предполагаемая игривой улыбка вышла кривой и вымученной.

— Не имею привычки брать свои слова назад, — чрезвычайная серьезность в мужском голосе заставила Полину развернуться и заглянуть в синие глаза. — Как и сказал вчера, ты стоишь любого риска. Я готов ввести моду на шрамирование укусами, если такова цена близости с тобой.

— Надежнее привиться от бешенства и прикупить для меня намордник, — девушка скривилась в зверином оскале и громко щелкнула зубами.

— В образе венериной мухоловки *(хищное растение, листья-ловушки которого напоминают раскрытые челюсти с острыми зубами) юная Повилика особенно очаровательна, — Рейнар навис над Полиной, подхватил пальцами ее острый подбородок и с ухмылкой добавил, — кусаться здесь умеешь не только ты.

Дерзкий поцелуй, втягивающий нижнюю губу, зубы, прижимающие до болезненной истомы, наслаждение, захватывающее контроль над телом, развеивающее тяжелые предчувствия и дурные сны. Все мировые тайны могли подождать, пока юная девушка таяла в объятиях желанного мужчины. Вопреки надеждам Полины Рей быстро прервал ласку.

— Едешь со мной? — бросив взгляд на часы, совсем по-деловому поинтересовался искусствовед. — Через двадцать минут надо отчаливать, если не хотим опоздать на бранч. Думаю, мой дядя сможет ответить на часть твоих вопросов.

— Например, почему тебя цапнула за плечо моя тетка, тридцать лет как числящаяся мертвой?

— Какой кошмар! Я был уверен, что это ты, а оказывается на меня напал агрессивный зомби! — Рейнар демонстративно округлил глаза и прикрыл ладонью распахнутый от ужаса рот. — Мозги! Я хочу съесть твои мозги! — с этими словами мужчина схватил смеющуюся девушку в объятия и, показательно клацая зубами, зарылся в растрепанные волосы.

— Но для начала можно обойтись сердцем, легкими или языком! — Гарнье принялся осыпать шутливо отбивающуюся Полину легкими игривыми поцелуями. Но еще один взгляд на часы заставил отпустить раскрасневшуюся и повеселевшую добычу и помочь навести в эллинге иллюзию порядка.

* * *

Два часа спустя Рейнар уже парковал изумрудно-зеленый Smart Brabus в подземном гараже Антверпенской башни. За непринужденной беседой поездка прошла незаметно, только при въезде в город Полина заметно напряглась в предвкушении встречи с влиятельным родственником. Высокомерный мужчина с разноцветными глазами пугал девушку. Единственная мимолетная встреча в дверях конференц-зала отпечаталась в памяти кроличьим параличом под взглядом удава. «Еще не поздно передумать?» — лихорадило сознание. Ладони потели и непроизвольно подрагивали на плотно прижатых друг к другу коленях.

— Ты чертовски мило волнуешься, — Рей одобряюще погладил прохладные девичьи пальцы, — но, честно, дядя Маттео в быту совсем другой человек, нежели великий граф Кохани, глава корпорации «Баланс»….

— Великий граф, глава корпорации, — повторила Полина, переваривая новую информацию, — ты же понимаешь, что легче ни разу не стало? Теперь я чувствую себя несмышлёной оборванкой из трущоб, идущей без приглашения на прием к королю.

— Вообще-то приглашение есть. С того самого дня, как исследования генеалогического древа привели дядю к записям мадам Ларус, он мечтал познакомиться со спасительницей рода, той, на чьей коже распустился клематис. Но я, как бы помягче сказать, слегка затянул исследование, желая лучше узнать тебя.

— Но почему? Из чисто научного интереса? — на глубинной подкорке Полининого сознания нет-нет да всплывала мысль о том, что же такой известный и успешный мужчина, как Рейнар Гарнье, нашел в обычной, достаточно привлекательной, но не то чтобы чрезвычайно красивой, студентке-первокурснице.

— Потому что ты — необыкновенная. И дело даже не в предсказании, супер способностях и семейных легендах. Необыкновенно то, что я чувствую рядом с тобой. Ты как свежесть воды после долгой мучительной жажды, живительный сок, спешащий по стеблю засохшего цветка. До встречи с тобой я и не знал, что так хочу пить. А теперь — не оторваться, — в полумраке автомобильного салона синие глаза искали понимания карих, — слишком витиевато излагаю, да?

— В самый раз для доктора искусств, — Полина милостиво улыбнулась и коснулась