Поскольку с момента своего прибытия он почти никого не встретил, то не мог представить себе, что в доме находится такое количество гостей.

Однако когда ужин был уже почти готов, он услышал шум множества шагов, мужских и женских, спускающихся по лестнице.

Должно быть, они прилегли – если можно так выразиться – после обеда.

Он уже отнес две бутылки шампанского в гостиную, где гости должны были собраться перед ужином.

Это была чудесная комната с тремя огромными хрустальными люстрами. Мебель была явно привезена из Франции, где, как он решил, один из его предков приобрел ее во времена Французской революции.

Майкл направился к гостиной, чтобы объявить о том, что ужин подан.

Он вдруг понял, почему о том, что творится в Холле, ходили самые разные слухи.

Мужчины, совершенно определенно, благородным происхождением не отличались. Его отец называл им подобных «прохвостами».

Женщины же явно были простолюдинками, размалеванными и разряженными в самые фантастические и неприличные платья.

Глядя на них, Майкл от всей души понадеялся, что Адела никогда не столкнется с этими субъектами.

Повариха сказала ему:

– Мистер Моррис, объявлять о том, что ужин подан, имеет смысл только через полчаса, когда они наберутся хорошенько.

Когда же он вошел в гостиную, шум и смех буквально оглушили его.

Но тут Сирил взглянул на него, и Майкл громовым голосом провозгласил:

– Ужин подан, сэр.

На мгновение ему показалось, будто никто из присутствующих не проявил к его словам ни малейшего интереса. Но, когда Сирил направился к двери, остальные потянулись за ним.

В качестве столовой выступал огромный банкетный зал, и Майкл распорядился накрыть стол так, как это бывало в охотничьем домике вице-короля по особо торжественным случаям.

Канделябры, равно как и кубки и блюда, обнаруженные им в кладовке, были из золота, и он приказал лакеям, которые никогда не слышали ни о чем подобном, украсить стол цветами.

Поскольку в саду их еще не было, он взял их из одной из комнат, решив, что ею никто не пользуется.

Женщины, завидев стол, завизжали от восторга.

– Какая прелесть! – воскликнула одна из них. – Для полного счастья мне остается станцевать на нем среди золота.

– Не хватало только, чтобы ты все испортила, – заметил мужчина рядом с ней.

– Я покажу тебе, если хочешь, – шумно запротестовала она.

К счастью, в этот самый момент перед ней поставили тарелку, что и не позволило ей сдержать обещание.

Впрочем, к тому времени как ужин был съеден всего лишь наполовину, ни один из присутствующих в зале уже не смог бы станцевать ни на столе, ни в любом другом месте.

Майкла особо предупредили, что гости злоупотребляют горячительными напитками, поэтому он распорядился заранее доставить из погреба множество бутылок с вином. Но вскоре он уже начал опасаться, что запас их иссякнет еще до окончания ужина.

Чем больше они пили, тем громче разговаривали и тем больше смеялись.

Майкл обнаружил, что лакеи не имеют ни малейшего представления о том, в чем заключаются их обязанности, и потому был вынужден давать им указания буквально на каждом шагу. Но, поскольку гуляки подняли невообразимый шум, ему не пришлось даже понижать голос.

Немного погодя, когда он наполнял бокал Сирила крепленым красным вином, мужчина, сидевший рядом, негромко заговорил с хозяином.

– Вы не знаете, – поинтересовался он, – молодой Мур уже вернулся из Индии?

– Понятия не имею, но, как вам известно, у нас все готово для встречи.

Майкл принялся с подчеркнутой неторопливостью наполнять бокал, стоявший перед ним.

Мужчина, сидевший рядом с Сирилом, склонился к его уху.

– Думаю, – сказал он, – что лучшим выбором станет водопад.

– Согласен с вами целиком и полностью.

Майкл отошел к буфету, чтобы подать на стол очередную бутылку вина.

При этом он сказал себе, что теперь знает, что ждет его, когда он прибудет сюда, чтобы занять свое законное место в Грейнджмур-холле.

С момента своего появления здесь он ломал голову над тем, какой прием ему готовы устроить.

Как Сирил собирается объяснить собственное присутствие в доме, равно как и тех людей, что поселились здесь вместе с ним? И только теперь Майкл понял, что тот вознамерился стать единственным хозяином Грейнджмура.

Если Майкл исчезнет без следа, то Сирил, вне всякого сомнения, станет самым вероятным наследником.

Разумеется, он не взялся бы утверждать это наверняка, но решил, что при первой же возможности заглянет в библиотеку, где, скорее всего, можно без особого труда отыскать семейное генеалогическое древо.

Раньше подобное соображение просто не приходило ему в голову, но, очевидно, Сирил, въехав в поместье еще до того, как старый герцог умер, рассчитывал выставить себя в качестве наиболее вероятного наследника в его отсутствие.

В некотором смысле подобный план мог повергнуть его в шок, но Майкл, прослужив столько лет в Индии, обнаружил, что ему легче принять подобное положение вещей, нежели обычному англичанину.

Главная трудность заключалась в том, как обезопасить себя от страданий, которые неизбежно повлечет за собой «трагический несчастный случай», произошедший подле водопада.

Ужин состоял из четырех перемен блюд, причем каждое последующее, по мнению Майкла, было вкуснее и аппетитнее предыдущего.

По крайней мере, Сирил оказался достаточно умен, чтобы не увольнять поваров, как обошелся со всеми остальными, и не дал им повода рассчитаться по собственному желанию, как поступили остальные слуги.

Все это Майкл узнал перед самым званым обедом.

В шесть тридцать пополудни они с Аделой сели ужинать в комнате экономки вместе с миссис Смитсон.

Майкл хорошо знал, как столуются слуги в больших домах Англии. По неписаным законам домашнего этикета экономке полагалось развлекать дворецкого, старшую горничную, камердинера, камеристку, если таковая имелась в наличии, а также старшего кучера, если он жил в усадьбе.

Приходящие камеристки, камердинеры и кучера тоже столовались у экономки, а остальные слуги – в общей комнате.

Майкл, обнаружив, что на ужине присутствуют всего четыре человека, изрядно удивился. Но, прежде чем он успел задать вопрос, миссис Смитсон уже пустилась в объяснения:

– Вам может показаться странным, мистер Моррис, что нас так мало, но старшие слуги предпочли уволиться по собственному желанию, а своих молоденьких служанок я отослала прочь сама.

– Но что заставило вас так поступить? – спросил Майкл. Он не увидел ни одного мужчины в доме.