Но тут она окинула Майкла пристальным взглядом, и он подметил, что на лице экономки отобразилось удивление.

– Полагаю, вы уже взяли свой багаж, – вновь заговорил мистер Барретт, – и теперь хотите узнать, в какую комнату его нести. Дворецкий ночует на первом этаже подле буфетной. Разумеется, Моррис, ваша сестра разместится наверху.

Майкл заметил, как Адела напряглась, услышав, что ее разлучат с ним.

Он изобразил смущение и, подбирая слова, заговорил:

– Вам может показаться странным, сэр, но, после того как уехал в Индию и побывал в самых разных местах с его светлостью, я обзавелся агорафобией. Если это никому не причинит особых неудобств, я предпочел бы спать наверху, где больше воздуха.

Мистер Барретт перевел взгляд на миссис Смитсон.

– Я посмотрю, что здесь можно сделать, – вызвалась та, – и, полагаю, вам бы хотелось, чтобы сестра разместилась рядом с вами.

– Вы правы. До сих пор она еще не уезжала из дома, и в одиночестве ей будет не по себе.

– Это правда, – жалобным голоском подхватила Адела. – Я бы хотела быть рядом с Мартином, если вы не возражаете.

– Предоставьте это мне, – уверенно заявила миссис Смитсон, – и я сейчас же отведу вас наверх.

Она наклонилась к мистеру Барретту и что-то прошептала ему на ухо.

Майкл понимал, что она не хочет, чтобы кто-либо посторонний расслышал то, что она говорит, но он обладал исключительно острым слухом и потому разобрал каждое слово.

«Мы не должны допустить, чтобы те ужасные люди увидели эту девочку», – сказала она.

– Да, разумеется, – быстро ответил мистер Барретт.

Миссис Смитсон выпрямилась.

– А теперь идемте со мной, и я покажу вам обоим ваши комнаты.

Майкл поднял свой багаж, а Адела подхватила свой узелок.

Они последовали вслед за миссис Смитсон по боковой лестнице, которая привела их на первый этаж, затем прошли немного и уперлись в другую лестницу, ведущую на второй этаж.

Майкл медленно поднимался по ступенькам.

Он думал о том, что если в доме живут неприятные личности, то они могут представлять для Аделы серьезную опасность.

В тех слухах, что дошли до него о Грейнджмур-холле, не упоминались женщины, и только сейчас он сообразил, что здешние «выходки», как их называли, могли относиться не только к сильно пьющим мужчинам, но и к женщинам, с которыми они водили знакомство.

Он спросил себя, а не совершает ли он ошибку. Пожалуй, ему следовало отправить Аделу к ее тетке в Нортумберленд, но при этом его не покидала уверенность, что она ни за что не проделала бы столь долгий путь в одиночку.

Она наверняка угодила бы в какие-нибудь неприятности, а здесь, по крайней мере, что бы ни случилось, он будет рядом.

Пройдя несколько шагов по коридору, миссис Смитсон остановилась и открыла дверь.

– Именно сюда в старые времена, когда я впервые приехала в Холл, мы селили холостяков, когда случались большие приемы, – сообщила она. – Кровати вполне удобные, и я, конечно, дам вам простыни из шкафа для белья. Не бойтесь, мы регулярно проветриваем их.

– Я очень вам признателен, – сказал Майкл, – и надеюсь, что Адела станет вам надежной помощницей.

– Нисколько в этом не сомневаюсь. Но ей лучше не разгуливать по дому без дела и держаться поближе ко мне.

Глаза их встретились, и он понял, что миссис Смитсон пытается взглядом предупредить его об опасности.

– А вы, – обернулась экономка к Аделе, – разместитесь в соседней комнате.

Обе комнаты были хорошо меблированы и были похожи как две капли воды.

Майкл с изумлением отметил, что картины на стенах и впрямь как нельзя лучше подходили холостякам, в прежние времена обитавшим здесь, поскольку представляли собой гравюры с изображениями стреляющих, удящих рыбу и охотящихся джентльменов. Пожалуй, что-то в этом роде он и ожидал встретить в Грейнджмур-холле.

Они перенесли багаж в свои спальни, и миссис Смитсон повела Аделу в комнату для слуг.

Именно здесь ей с Майклом предстояло обедать, как было принято в больших домах.

Кроме того, она показала Аделе комнату для шитья, которая пустовала, поскольку обе белошвейки рассчитались.

– Похоже, у вас наблюдается явная недостача персонала, – заметил Майкл, направляясь к лестнице.

– Чему я ничуть не удивляюсь, – отозвалась миссис Смитсон. – Я бы и сама ушла, если бы было куда.

Майкл с недоумением взглянул на нее.

– Вы, наверное, шутите. Покойный герцог наверняка полагался на вас, пока был жив, да и новый герцог, который, как я слышал, должен вскоре прибыть, не сможет, в чем я не сомневаюсь, обойтись без вас.

– А придется, если он не появится в самое ближайшее время. С меня довольно, как сказал мистер Боулз, когда рассчитывался позавчера.

Майкл решил, что так звали его предшественника, имя которого до сих пор не упоминалось.

– Я не спрашивал, почему он уволился, – сказал он.

– Он больше не мог терпеть, и так говорили и остальные. У меня не осталось приличной горничной, а последняя, проработав со мной десять лет, заявила: «Хорошего понемножку, я не намерена терпеть больше ни дня», – после чего тут же рассчиталась.

– Что здесь происходит? – спросил Майкл.

– Скоро вы все поймете сами, и я надеюсь, что у вас достанет смелости дождаться приезда его светлости. Не представляю, что могло задержать его.

Майкл счел, чтобы было бы ошибкой продолжать расспросы.

Адела прислушивалась к их разговору с широко раскрытыми глазами.

Он оставил ее с миссис Смитсон и спустился по лестнице на первый этаж, где нашел буфетную.

Там на диванах в вольных позах расположились трое молодых людей, кои явно были ливрейными лакеями.

– Это не то, чем мы занимались раньше, – заявил один из них, – но когда больше никого не осталось, им пришлось взять нас.

– Надеюсь, вы мне поможете, – сказал Майкл. – Предположим, мы начнем с самого начала и вы расскажете мне о том, что происходит в Грейнджмуре.

Лакеи переглянулись, а потом один из них покачал головой.

– Нет, мы ничего не станем говорить, – негромко ответил он. – Хозяин застукал одного из слуг, когда тот что-то говорил, свалил его на землю и пинками выгнал из дома, прежде чем тот успел открыть рот.

Он говорил шепотом, и Майкл видел, как ему страшно.

– Очень хорошо, – сказал он, – я сам все выясню. Но вы должны заранее предупредить меня, если я сделаю что-либо не так, чтобы и меня не выгнали пинками!

Мальчишки засмеялись, но при этом Майкл заметил, как двое из них испуганно оглянулись на дверь, словно боясь, что кто-либо может их подслушать.