И по его хитрому виду я понял, что это очень непросто.

– Значит, так, Саныч. Нынешний день я с ей еще повожусь, - дядя Федор положил ладонь на капот. - А ежели не справлюсь, завтра беру буксир и гоню ее в мастерскую. Лады?

– Лады, - вместо папы ответил Алешка.

Его эти «лады» очень даже устраивали. Не сомневаюсь, он их и подстроил.

Тут пришла мама с усталым видом. Поставила в сторонке ведро и прислонила к машине удочку. Мама выглядела так, будто не с удочкой на бережке сидела, а таскала по дну морскому громадный невод.

– Ну, что с «фордиком»? - Она кивнула на машину.

– Порядок, - соврал дядя Федор. - Завтра-послезавтра дале поедем. Без остановок.

– Что-то я устала, - мама демонстративно потянулась и зевнула. - Вздремнуть, что ли?

– Наверное, рыбы много наловила? - ехидно высказался папа.

– Да ну, какая там рыба, - равнодушно отозвалась мама, скрываясь в палатке. - Ерунда какая-то. Мелочь.

– То-то же! - усмехнулся папа и шагнул к ведру. И остолбенел. И тут же пришел в себя: - На что ловила?

– На губную помаду, - послышался сонный мамин голос.

– Давай сюда! - Папа подскочил к палатке.

– Она кончилась, - вздохнула мама. - Ты ж и так меня все время за косметику упрекаешь.

Но папа все равно схватил удочку и побежал на пруд. Дядя Федор заглянул в ведро и бросился за ним. Даже про удочку забыл.

Мы с Алешкой тоже глянули в ведро. Там, в чистой воде, лениво пошевеливали плавниками два здоровенных карпа.

Похоже, мама разгадала секрет уловистой рыбалки…

Мы с Алешкой пошли на ручей. Уселись на камушках, чтобы обсудить свои дела без свидетелей.

– Значит, Дим, - сказал Алешка, - у нас еще два дня есть. Чтобы навредить этим жуликам.

– И деду Степе отомстить, - добавил я.

– И Хлястику помочь, - твердо сказал Алешка. - Квартиру ему вернуть.

– Как же мы ему поможем?

– А папа на что? Надо его на участкового натравить. Пусть он разберется в этом деле. Исправит свою ошибку.

– Правильно. А то гонять человека с места на место он умеет. А заступиться за него - ума не хватает.

– Ничего, - зловредно сказал Алешка. - Папа ему ума добавит. Мало не покажется.

Мы еще немного посоветовались и почти все придумали. Только как деду отомстить, ничего путного в голову не пришло.

И мы вернулись в свой лагерь.

Мама уже отдохнула и чистила рыбу. А наших рыбаков еще не было. Наверное, очень большая рыба у них с крючков срывается.

Наконец, они пришли, без рыбы, но с новостями.

– Не удалось сегодня половить, - сказал папа с сожалением. - Приходим, а на пруду дед какой-то сидит. С удочкой. Помогите, говорит, сынки. Мы сначала подумали, что он никак рыбу вытащить не может, но, оказывается, его радикулит схватил. Да так здорово, что дед пополам согнулся, а выпрямиться не может. Ну, оказали ему первую помощь…

– Выпрямили? - перебил папу Алешка.

– Выпрямили, - усмехнулся папа. - И в Пеньки его отвели. Там и с козой его поближе познакомились…

– Ага! - завопил Алешка. - Это дед Степа был! На гайку рыбу ловил!

– Не знаю, - проворчал дядя Федор, - на что он там ловил, а коза у него вредная, - и он почесал себя пониже спины.

– А он и сам вредный, - сказал Алешка. - Еще больше, чем его коза. Она хоть яблок боится, а он…

– Каких яблок? - удивилась мама.

– Ну… этих… которые в лоб.

– Кому в лоб? - нахмурилась мама. - Бедному животному?

– Ну и правильно! - заступился пострадавший от козы дядя Федор. - Алексей по закону поступил. Как это, Саныч? Про оборону-то?

Папа усмехнулся:

– Действовал, не превышая пределов необходимой обороны.

– Во-во! - подхватил дядя Федор. - Ты, Алеха, и вперед так поступай. А то взяли моду живого человека под зад копытами. Тьфу! Ногами!

– Рогами! - засмеялся Алешка и вдруг замолчал. И в глазах его мелькнула интересная мысль. Я сразу понял - он догадался, как отомстить деду Степе. Его же монетой, как выяснилось позже. Когда уже ничего исправить было нельзя. Да и не нужно…

За ужином мы насели на папу. Рассказали ему, перебивая друг друга, печальную историю Хлястика. Но, видно, рассказали не очень понятно, потому что папа переспросил:

– Хлястик - это собака? Ее из дома выгнали? Богатые хозяева?

– Ну, пап! - завопил Алешка. - Хлястик - это человек! - И он снова, уже очень подробно повторил наш рассказ.

И папа разделил наше возмущение.

– Гнусность! - сказал он и позвонил своему Семенову. - Триста пятый километр Минского шоссе. Установи, кто здесь участковый. Пусть разыщет меня, срочно. И построже с ним. Ну, сам знаешь: полковник из МВД, зам. начальника главка. Накрути побольше. Понятно? Действуй.

Семенов, видно, здорово накрутил. Мы еще не убрали со стола, как послышался шум мотоцикла со стороны шоссе, и вскоре к нашей палатке подошел молодой милиционер с мотоциклетным шлемом в руке. Он безошибочно обратился к папе:

– Участковый уполномоченный лейтенант Воробьев по вашему приказанию прибыл, товарищ полковник.

– Здравствуйте, - сказал папа. И пригласил его в машину, объяснив с усмешкой: - А то тут кругом очень много любопытных ушей.

Они поговорили не очень долго, но, видимо, обо всем договорились.

– Понял, товарищ полковник, - говорил участковый Воробьев, прощаясь. - Разберусь. И приму меры. До свиданья, товарищ полковник. Желаю хорошего отдыха, - это он нам всем сказал.

И пошел к своему мотоциклу.

– Толковый парень, - сказал папа. - Он недавно здесь. Так что это не он вашего Хлястика гонял. Того участкового уже уволили.

– А за что? - спросил Алешка.

– За то, что не справлялся со своими обязанностями. А с Воробьевым я и насчет буксира договорился. Он послезавтра «уазик» пришлет. Так что, дядя Федор, завтра еще можешь с машиной повозиться.

– Да ну ее! - отмахнулся дядя Федор. - Капризная. Лучше на рыбалку сходим.

СТРАШНАЯ МЕСТЬ

Утром мама затеяла стирку, собрала белье и пошла на ручей. Папа с дядей Федором ушли на рыбалку. А мы, ни слова не говоря, дунули в Пеньки. Приводить в действие свою плановую месть.

В Пеньках за это время ничего не изменилось. Так же орали петухи, все вместе и по очереди, так же лаяли собаки и висели на яблонях яблоки. И так же спала на своей скамеечке бабуля с вязаньем.