— Лейтенант не смог утром подняться с кровати, я уже не говорю о том, что бы сесть в седло. А зачем вы мне нужны, вы это сами прекрасно знаете. Я солдат и выполняю приказ. Надеюсь, вы не убьете пленного офицера.

— Ох, уж мне эти офицеры. Скажите, что вы еще и дворянин.

— Так оно и есть. Я дворянин и горжусь этим.

— Разве дворянин может нападать из-за угла, как какой-то разбойник. Где ваша честь офицера и дворянина? Хотя я вам сейчас покажу где она у вас. Гаврила и Гришка ко мне. Солдат не трогать. Они подневольные люди. Приведите их в чувства. Ах, уже привели. Прекрасно. Пусть сидят и отдыхают. Если побегут, ловить их не надо. Я им сейчас покажу где у этого капитана честь. Положить его на козла и высечь, предварительно сняв с него портки. Кошта, еще разок и так же красиво. Дагу, радость моя, можешь выходить. Иди, погляди, как еще раз секут английского дворянина. Такого в России ты больше не увидишь.

В окне кареты появилось прекрасное личико Дагу. На этот раз она смотрела на экзекуцию с большим интересом. Рот англичанину ни кто не закрывал. Его душераздирающие крики были слышны на весь лес. Кошта и на этот раз справился отлично со своим заданием.

— Все довольно, а то он не дойдет до гостиницы. Придется пешочком добираться, вам теперь лошадка ни к чему, как и вашему лейтенанту. Лошадей забрать, как трофеи. По местам ребята, поехали домой. Вон она Россия, уже видна.

VI

С въездом в Россию проблем не было. Как только Волков назвал себя, открыли шлагбаум и их тут же пропустили. На постоялом дворе они оставили трофейных лошадей, оставив только одну, пересели на санки и лошади лихо помчались по российской земле.

Часто меняя лошадей и останавливаясь в яме, только, что бы переночевать, Волков со своим эскортом подъехали к Петербургу. Семен приказал вознице остановиться. Перед ним стояла дилемма, отправить Дагу и Кошта в свое имение, но они не говорили по-русски и дома их бы ни кто не понял. Придется брать их с собой, сразу в Петербург. Он приказал седлать коня, которого забрал у английского капитана и переоделся в походный мундир.

— А теперь Кошта, слушай меня внимательно. Мы едем в Петербург. Это там, в Италии, я был твоим заговорщиком, собутыльником и другом. Теперь все круто изменяется. Я не последний человек в России, я столбовой дворянин и князь по рождению, что бы тебе было лучше понятно, я в России вельможа. Теперь ты должен обращаться ко мне ваше сиятельство или хозяин. Как тебе будет угодно. Когда мы из Петербурга приедем в мое имение, тут будет тебе большое послабление, ты сможешь звать меня по имени и отчеству Семен Андреевич. Службу я тебе нашел, обижен не будешь. Денег накопишь и сможешь вернуться к себе на родину, когда пожелаешь. Ты не раб, а вольный человек. Тут я тебе даю свое слово. Это все не касается Дагу, к ней ты так же будешь относиться, как к своей госпоже, хотя бы на людях. Ты все понял?

Кошта давно все понял, что его новый друг не простой человек, особенно, после того, как он властным голосом приказал сечь офицеров. Простой человек бы на это ни когда не решился. Он хорошо знал англичан, служил в их армии и понимал, что такое высечь британского офицера. Только, за одно неповиновение офицеру, там могли тут же казнить на месте. Тут он сразу и ответил

— Слушаюсь и повинуюсь вам мой хозяин. Вы вправе рассчитывать на мою жизнь

Семен был честолюбив, так его воспитали и ему понравился ответ Кошта. Семен пришпорил коня, и они въехали в Петербург. Возле большого и красивого дома Семен остановился. Навстречу ему выбежал лакей и стал кланяться, приговаривая, ах, ваше сиятельство, ах, ваше сиятельство

— Федор, хватит кланяться и причитать, поднимай всю прислугу, засиделись вы тут у меня, поди, и не ждали хозяина.

Семен не держал большую челядь, когда его не было в Петербурге, считал это лишним, жить на широкую ногу он не любил. Просто, соблюдал правила поведения, того времени, титул обязывал. Все вещи были внесены в дом.

— Так Федор. В доме холодно. Затопить все камины и печи. Девушку помести в спальню, рядом с моей и покажи ей весь дом. Вот этого, страшного вида человека, поместишь на втором этаже, рядом со своей комнатой, он с прислугой жить не будет. Мне ванну, побриться, чистое белье и костюм для особых визитов. Кухарке приготовить хороший ужин, я голоден как волк, а эта заморская пища, мне уже стала поперек горла. Щи, кашу и жареного мяса. Водочку, селедки и квашеной капусты. Для девушки приготовьте, чего-нибудь другого, хотя не надо. Пусть ест нашу пищу, привыкнет быстрее к России. Через час, что бы карета стояла у подъезда. Все, исполняй.

Пока Семен мылся в ванной, Дагу показывали дом. Такого великолепия она ни когда не видела в своей жизни. Потолки и стены в золоте. Вокруг висят прекрасные картины. Изумительной красоты паркетный пол, выложенный разноцветным ковром. Она все могла себе представить в жизни, но такой роскоши она ни когда себе представить и не могла. Слуги ей кланялись, и она почувствовала себя царицей. Сегодня я подарю Семену настоящую любовь, я счастлива, подумала Дагу и пошла в свою спальню. Там стояла огромная кровать, в камине горел огонь и потрескивали дрова. В эти минуты, жизнь показалась ей прекрасной.

Семен принял ванну, его побрили и он оделся. Нужно было нанести визит канцлеру. Уже было поздно, и ехать в департамент не имела смысла, и он решил ехать к канцлеру домой. При выходе, он еще дал распоряжения.

— Федор. Когда я уеду, доставить сюда мадам из модного дома. Пусть всю обмеряют Дагу, и дожидается меня, я приеду и распоряжусь на счет платьев для девушки. Утром найти мне учителя русского языка, который знает хорошо итальянский или арабский языки. Что непонятно?

— Так поздно уже, как я приведу мадам из модного дома? А учителя завтра найдем-с. Тут сложного ни чего нет.

— Узнаешь, где она живет, и привезешь ее сюда, хоть под конвоем. Исполнять.

Федор поехал к канцлеру. Граф Никита Иванович Панин жил неподалеку от Зимнего дворца, в великолепном здании, украшенном атлантами и кариатидами. Семен не был хорошо знаком с графом. Да, они знали друг друга, встречались на балах и приемах, но лично ни когда не беседовали. Канцлер находился