— Давай!

И фамильяр, подлете, опустился на моё плечо и захлопал крыльями, посылая в котелок свою магию. Я знала, что в этот момент мои глаза и глаза Корба засияли лазурным светом, выдавая единение душ ведьмы и фамильяра.

* * *

— Держите, — протянув лорду кружку с зельем, сказала я. Ренар, уже задремавший за время моего отсутствия, с трудом разлепил веки. — Пейте скорее, мне совершенно не нравится то, как вы выглядите.

— Ваши слова разбили бы мне сердце, если бы мне не было настолько плевать, — вяло проговорил лорд и принял кружку из моих рук. — Спасибо.

Я скрестила руки на груди и уставилась на мужчину в немом укоре. Вот она чёрная неблагодарность! Я ради него два часа проторчала на кухне, вместо того, чтобы лечь в кровать и спокойно уснуть, а он…

Ренар принюхался к зелью и посмотрел на меня с вопросом в глазах.

— Пейте. Хотела бы вас отравить, я бы просто ничего не делала. Тогда зелье вашей матушки сделало бы всю грязную работу за меня.

Ренар хмыкнул и залпом осушил горьковатый отвар. Поморщился.

— Ну да, не ваше хвалёное вино, — пробормотала я, забирая из слабых рук лорда кружку. — Но намного полезнее.

Польза от моего целебного очищающего отвара была очевидной. Лицо лорда, до этого мёртвенно-бледное и даже синюшное, как у покойника, наконец приобрело нормальный живой цвет.

С каждой минутой недомогание отпускало пострадавшего от материнского коварства лорда, а вместе с этим в глазах Ренара разгоралось пламя неконтролируемого веселья.

Да, это была целиком и полностью моя заслуга (или вина?), ведь я добавила в отвар немного расслабляющих трав, которые имели один малюсенький побочный эффект — пьянили не хуже крепкого алкоголя.

Но виноватой я себя не чувствовала.

— Мне уже значительно лучше, — сказал довольный лорд и встал с дивана. Мужчину чуть занесло, но он быстро справился с проблемами ориентации в пространстве. — Сильвия, вы волшебница!

— Всего лишь ведьма, — усмехнулась я и охнула, когда вернувшие себе былую силу руки лорда внезапно обхватили меня за талию и притянули к себе.

Ничего не понимая, я молча уставилась на подозрительно благодушного Ренара.

— Что… — хотела спросить я, что этот нахал себе позволяет, но была грубо прервана вдруг зазвучавшей словно из ниоткуда лёгкой музыкой.

— У нас украли вальс, — проговорил лорд чарующе севшим голосом и тут же закружил меня по гостиной в такт музыке. — Не смотрите на меня так, словно я внезапно сотворил чудо.

— И не думала, — вздёрнула подбородок, решительно не признавая правоту Ренара. Потому что я действительно не ожидала от него таких чудес. Нет, я знала, что маги могут творить разные приятные бытовые мелочи, но вживую сталкиваться с этим как-то не довелось. А у нас, ведьм, магия сильно отличалась от той, которой обладал Ренар. И Луи, как я могла догадываться.

Мы с Береникой были ближе к силам природы. Наша магия зиждилась на взаимодействии с силами земли и воды, на особых отношениях с лесом, с лугами и степями. А Ренар, как представитель другого «клана» магов, мог использовать силу в любых её проявлениях, не завязываясь на взаимоотношения с природой.

— Очень заметно не думала, — сказал Ренар, околдовывая меня своим низким голосом. Я продолжала смотреть с вызовом на лорда, но незаметно для самой себя начала тонуть в его синих глазах, казавшихся сейчас такими тёмными, как самые глубокие омуты подземелья.

Музыка покорно текла вокруг, превращая обычный вечер в гостиной в настоящий бал. Бал, где были только мы вдвоём. Бал лишь для нас одних.

Я не сразу заметила, что наше неспешное кружение по комнате вдруг закончилось и теперь мы просто застыли в непозволительной близости для чужих друг другу мужчины и женщины.

Тяжело сглотнув, я не отрывала зачарованного взгляда от синих глаз высокого лорда, а он продолжал крепко удерживать меня за талию, прижимая к себе.

«И чего же мы оба ждём?» — мысленно спросила саму себя, не решаясь разрушить волшебство возникшей приятной паузы.

Губы лорда были так близко, что я могла чувствовать горячее дыхание и запах лечебных трав, которыми недавно напоила мужчину.

Моргнула, пытаясь вырваться из колдовского гипноза Ренара, но ничего не вышло. Тогда я просто прикрыла глаза. Меньше видишь — меньше соблазнов.

Ведь это только у Ренара была уважительная причина так себя вести, а вот я отвар не пила. И моим странным чувствам оправдания не было никакого.

«Нужно отстраниться, не дать ему совершить ошибку!» — думала я, а сердце предательски отбивало задорные ритмы сальтарелло.

Резкий звон разбившегося стекла заставил распахнуть глаза и в ужасе отскочить от лорда.

— Какого мантикорьего хвоста?! — выругался Ренар, глядя на разлетевшиеся по полу осколки бокала и, кажется, графина.

А на столе, с глубоко довольным собой видом сидел Альмонд.

— Мяу, — сказал этот рыжий гад и, махнув пушистым хвостом, скрылся в неизвестном направлении, окончательно разрушив романтическую атмосферу между мной и высоким лордом.

— Пора ложиться спать, — демонстративно зевнув, сказала я, прикрывая за напускной весёлостью неловкость момента.

— Да, ты права, — покачал головой Ренар. С сожалением взглянув на осколки, он вздохнул и помассировал виски. — Что-то в сон клонит.

— Это всё от травок, — со знанием дела сказала я и поспешно отошла от высокого лорда подальше. Судя по всему, стадия опьянения уже миновала, а на смену ей пришла стадия «скорее бы заснуть». — Вам нужно лечь в кроватку и предаться лечебному сну.

— Я бы предался чему-нибудь ещё, — синие глаза задорно блеснули, но тут же погасли, словно кто-то жадный до света затушил небесные огоньки. — Но, боюсь, толку от меня сейчас никакого не будет.

— Утро вечера мудренее, — сказала я и подошла к двери. — Спокойной ночи.

— И тебе сладких снов, ведьмочка, — Ренар тепло улыбнулся мне и плюхнулся на диван, тут же прикрыв глаза. Устал, бедняжка.

Я вздохнула, бросила последний взгляд на разомлевшего лорда и решительно вышла в коридор. Нечего глазеть на всяких синеглазых красавчиков! «Месяц. Всего один месяц. А потом — деньги и долгожданная свобода!» — мысленно подбадривала я себя, пока шла к своим покоям.

Рядом незаметно шелестели крылья ворона, который на этот раз решил не вмешиваться со своими красочными комментариями. За что я ему была очень благодарна. Хотелось хотя бы ненадолго сохранить в душе это лёгкое послевкусие едва зародившегося флирта.

* * *

— Утро. Как же я ненавижу утро! — проворчала я, услышав карканье Корба. Казалось, только прилегла, а уже пора вставать. Мне даже не приснилось ничего! Кошмар, произвол и вообще. Непотребство.