настолько тщательно, что на одном из жгутов ткани можно различить даже розовый бутон – лоскут от старого сарафана Мерси.

– Мне кажется, это так необычно… – со вздохом протянула Эвелин.

– А вы никогда не пробовали детально нарисовать всю картину, а не только одну ее часть? – спросил Кларенс.

– Ну конечно! – улыбнулась Мерси. – Но так может кто угодно. А я стремлюсь к несколько более содержательному изображению. Я хочу сконцентрироваться на одной-единственной детали, которая раскрывает душу дома.

Он явно встревожился.

– А если вы решите, что душа дома – это ванная комната или еще что-нибудь эдакое?

Мерси рассмеялась.

– Могу вас заверить, это маловероятно, – успокоила она.

Хотя на самом деле одна из картин, которую она не успела показать, изображала зеленую, обшитую вагонкой перегородку, отделявшую крошечный «туалет для прислуги» в мастерской у Робина. Она захлопнула папку и еще раз ослепительно улыбнулась Кларенсу:

– В любом случае вы всегда можете сказать «нет», когда увидите, что у меня получилось. У вас абсолютное право вето.

Эвелин выпрямилась, сложила ладошки и выжидательно посмотрела на мужа.

– Что ж… – вздохнул он. – И… могу я узнать, каковы ваши расценки?

Увидев рояль, Мерси прикинула, не поднять ли цену с одной сотни до двух, но, судя по всему, хозяин дома был не слишком высокого мнения о ее работе.

– Сто долларов, – пролепетала Мерси.

Кларенс взглянул на Эвелин.

– Хорошо, – согласился он. – Договорились.

– Да! – шумно выдохнула его жена.

– Разумеется, в случае одобрения того, что получится, – уточнил он.

– Разумеется, – согласилась Мерси.

* * *

Первого ноября, в воскресенье, Мерси позвонила Дэвиду. Она выбрала послеобеденный час, рассчитывая, что в это время сын с большей вероятностью будет у себя, но все равно парень, который снял трубку, довольно долго искал его. «Гарретт? – слышала она в трубке, а потом еще раз, чуть глуше: – Эй, Гарретт! Куда ты подевался, чувак?»

Она звонила из кухни и теперь, дожидаясь, села за стол. Хороший знак, подумала Мерси, что парень зовет Дэвида «чувак». Это подразумевает, что они друзья. Мерси хотела было поделиться этим соображением с Робином, но тот стоял спиной к ней перед открытым холодильником, как будто зашел в кухню исключительно взять что-нибудь перекусить. И Мерси вдруг почему-то разозлилась, передумала и промолчала.

Соединение оказалось параллельным – это когда в ваш разговор отчего-то прорываются другие разговоры с других линий. Мерси слышала чей-то тихий смех, неотчетливое «Что? Как?». Сколько же счастливой беззаботной жизни происходит где-то там.

– Алло? – Дэвид наконец взял трубку.

– Привет, милый!

– Привет, мам.

– Как поживаешь?

– Нормально. Что-то случилось?

– Ничего, кроме того, что от тебя ничего не слышно.

– А, да, прости. Я просто ужасно занят, правда.

– Много задают?

– Да, задают много, но я справляюсь.

– Приятно слышать.

– Как там все?

– У нас все хорошо! Хочешь поговорить с папой?

– Конечно.

– Робин? – позвала она, протягивая трубку. Робин отвернулся от холодильника с деланым удивлением. – Это твой сын.

Он захлопнул дверцу холодильника и медленно поплелся к жене, якобы нехотя, отчего она нетерпеливо цокнула языком.

– Алло? – И сразу же: – Ой, привет, сынок.

Довольно громкий голос Дэвида, и Робин ответил:

– Мы в порядке. А как у тебя?

Опять что-то говорит Дэвид.

– Спроси насчет Дня благодарения, – пронзительным шепотом велела Мерси.

– А? Что? Твоя мама спрашивает про День благодарения.

Бормотание в трубке.

– Да я не понял. Хочет знать, приедешь ли ты домой на праздник, полагаю, – усмехнулся Робин, и Мерси, не выдержав, вновь с досадой цокнула языком и выхватила трубку у мужа.

– Дэвид? Ты ведь знаешь, что на праздники будет ходить автобус? От колледжа до автовокзала Грейхаунд, в среду перед Днем благодарения.

– Да, но мне кажется, нет смысла ехать в такую даль всего на пару дней.

– Это не пара дней: среда, четверг, пятница…

– Я думал в это время разделаться с работой по истории, – промямлил Дэвид.

– А в Балтиморе ты разве не можешь этим заняться? – поинтересовалась Мерси.

Робин изучал выражение ее лица.

– Ну, здесь библиотека и все такое.

– Ясно.

– Как там Робби? Она уже научилась ходить?

– Ходить? Не знаю. Почти. – Какая трудная работа этот разговор. – Передаю трубку папе. – Она сунула трубку обратно Робину, но тот отодвинулся и протестующе замахал руками. Мерси опять прижала трубку к уху. – Кажется, он уже сказал все, что хотел.

– Окей, тогда пока, мам.

– Пока, дорогой.

Она повесила трубку.

– Он не приедет? – спросил Робин.

Мерси покачала головой.

– Ну, это естественно. У него там друзья, учеба…

– Я знаю.

– Вообще это очень хорошо.

– Я знаю.

* * *

А вот кто явился на День благодарения, так это Моррис Дрю.

Как-то утром Лили заявилась к Мерси прямо в студию – не застав ее дома, как она сказала, – и, едва усевшись на кушетку, тут же объявила, с чем пришла.

– Мам, – сказала она, – в этом году я не приду на День благодарения, если нельзя взять с собой Морриса.

Не то чтобы совсем неожиданно. Они, конечно, общались по телефону в последние недели – может, и не так часто, как хотелось бы Мерси, но вполне достаточно, чтобы она усвоила, что Лили и Моррис теперь настоящая пара, что БиДжей согласился на развод, как будто ему вообще все равно, а развод Морриса уже в процессе. Сейчас Лили сообщила, что они купили дом с тремя спальнями в Сидаркрофт и переедут туда, как только там поменяют крышу.

– Потому и вышло ужасно дешево, – рассказывала она. – Моррис выторговал грандиозную скидку. Он отлично разбирается в таких делах.

А как же бедная жена Морриса? И куда денется БиДжей? И что с ребенком?

Но спросить Мерси решилась только о малыше.

С ребенком все хорошо, равнодушно бросила Лили. (По ней все еще не видно было беременности, но ведь она носила свои обычные бесформенные блузы, так что наверняка не скажешь.) Лили вытащила из кармана полароидное фото: стандартный белый коттедж с навесом над крыльцом.

– На будущий год вы сможете прийти на День благодарения к нам, – мечтательно объявила она. – Разве не чудесно?

– Да…

– Но в этом году мы пока к гостям не готовы. – И сунула фотографию обратно в сумочку. – Я знаю, что ты собираешься сказать. Я в курсе, что папа злится. Вчера он мне сказал по телефону, что на День благодарения я могу прийти только вместе с БиДжеем. Как будто у меня есть такая возможность! БиДжей переехал в Феллс-Пойнт.

– Ты разговаривала с папой?

– Да, и он сказал, что ты работаешь допоздна. Он что, не передал тебе, что я звонила?

– Думаю, не успел, – смутилась Мерси. (Прошлую ночь она провела в студии и сегодня утром впервые не вернулась домой к завтраку.)

– Но ты же