— Фортуна, — я не выдержал и улыбнулся. — Вот я ведь знаю, что ты сейчас применяешь искру, а все равно приятно. Говоря откровенно, у нас тут полный швах, люди умирают, по городу расхаживает неизвестный менталист-убийца… А тебя послушаешь, и на душе спокойно.

Борис саркастично фыркнул.

— Паника делает только хуже, — она пожала плечами. — Уверена, ты и сам прекрасно справляешься, я только фон создаю. Но мне все равно приятно, спасибо.

И она лучезарно улыбнулась, озарив серость палаты словно кусочек солнца. И снова, считав в моей голове этот наивный эпитет, Борис принялся издавать непонятные звуки. Может, он беспокоится, что я могу быть предвзят к Фортуне? Напрасно — во-первых, я к ней привык, а во-вторых, нейроблокаторы гасят и искру эмпатии.

«И ты это… — забормотал Горин почему-то хриплым простуженным голосом. — Заходи, если че…»

Это точно была какая-то шутка, которой я не знал, но все равно было смешно. Пришлось сдерживаться, чтобы не хихикнуть вслух. А Горин тут еще и вой изобразил — впрочем, я все равно справился, спасибо нейроблокаторам, которые и тут помогли. Потом мы еще пару минут поболтали с Фортуной ни о чем, и я перешел к следующему контакту. Щит, пару лет назад сменивший неблагозвучное прозвище Заземлитель, оказался доброжелателен, но сдержан. Впрочем, как и всегда. Ничего интересного он мне не сообщил, повторив все то, о чем мы говорили с другими. Идею зайти ко мне он не озвучил, а я не настаивал. Только просил звонить, если будут какие-то новости. На том мы с ним и распрощались.

Затем, едва я отложил телефон, раздался стук в дверь.

— Здравствуйте, Спринтер, — в палату, не дожидаясь разрешения или хотя бы какой-то моей реакции, вошел высокий седой мужчина в дорогом костюме.

Это был Максим Рябушинский, один из акционеров «Рускосмоса» и представитель семейной династии промышленников. Заодно он возглавлял комиссию по внутренним расследованиям, и его визит был вполне ожидаем. Особенно после череды загадочных случаев.

— Максим Андреевич, — я вежливо кивнул.

«Что за ферзь?» — спросил Горин, но я быстро ответил ему, что обсудим все потом. К тому же никто не отнимал у него возможность читать мои мысли, вот и пусть вникает по ходу действия.

— Полагаю, вы догадываетесь о цели моего визита? — Рябушинский присел на стул для посетителей.

— Разумеется, — кивнул я.

— Тогда не будем ходить вокруг да около. Руководство «Рускосмоса» встревожено — город еще не оправился от атаки «Детей дракона», а тут еще эти внезапные смерти и покушения на корпоративного игига. Скажите, зачем вы покидали больничный корпус, зная об опасности, что вам грозит?

Я мысленно вздохнул — Горин со своей самодеятельностью подкинул мне неприятностей. Разумеется, Рябушинский на моей стороне, ведь любой спидер — это ценный актив для корпорации, но именно поэтому он вправе задавать мне столь неприятные вопросы.

— Решил лично задержать Геккона, Максим Андреевич, — я выбрал линию геройской импровизации. Самое простое алиби, не требующее воздушных замков. — Не хотелось подвергать опасности персонал без искры, поэтому и наговорил про свидание. А сам, пользуясь своими способностями, начал следить за нарушителем.

— Вы знаете, что в корпорации поощряется инициатива, — усмехнулся Рябушинский. — Но любая инициатива должна быть обоснованной. Вы пострадали после атаки культистов, затем после вынужденного отравления. Вам предписано было спокойно лежать в больничной палате, а вы вместо этого решили подвергнуть себя опасности. В итоге Геккона вы при этом не взяли…

— Я понимаю, Максим Андреевич, — на самом деле я очень уважаю «Рускосмос», ведь именно корпорация помогла развить мою искру, позволила заработать так необходимые тогда семье деньги, но сейчас у меня просто не было выбора, кроме как соврать ее представителю. — Сама эта ситуация вывела из равновесия, все-таки не каждый день на меня устраивают покушения. Честно скажу, сорвался… Теперь жалею, конечно же, но ничего не поделать. А у меня просто кулаки чесались, я погнался за ним, но увы, скорость против маскировки… Ему удалось скрыться. Впрочем, вы это знаете.

— Жаль, что он не выжил, — акционер не сводил с меня изучающего взгляда. — А вот если бы вы не устраивали самодеятельность, его бы загнали в ловушку и…

— Прошу прощения, Максим Андреевич, — я вежливо перебил акционера, — он же попал в засаду, и наши игиги из «Рускосмоса» попытались его задержать.

— А вы знаете больше, чем я ожидал, — неожиданно улыбнулся мой собеседник. — Я рад, что вы даже на больничном проявляете подобное рвение. И все же я попрошу вас быть аккуратнее. И советую поговорить с доктором Быковым насчет психолога. Корпоративный игиг должен обладать холодным рассудком. А ваше спокойствие, судя по всему, пошатнулось после той трагедии с «Детьми дракона». Знаете, — он доверительно наклонился ко мне, — я бы, наверное, не выдержал зрелища с людьми, вплавленными в асфальт.

— Да уж, это было неприятно, — кивнув, пробормотал я.

— У бармена из «Оникса» на руке была обнаружена татуировка с ящерицей, — словно бы мимоходом сказал Максим Андреевич. — Вы что-нибудь знаете о такой?

— Не обратил внимания, — я пожал плечами. — А что она означает?

— Мы не знаем, — невозмутимо ответил Рябушинский. — Пока никаких зацепок. Ни одна из известных банд не подходит, одиночки тоже. Рисунок необычный, не совпадает ни с одной из действующих эмблем. Хотя мы, конечно, сделали международный запрос. Вот, посмотрите…

Он достал из аккуратного портмоне распечатанный снимок, на котором была изображена татуировка убитого Саши из «Оникса». Его рука, маска той женщины в огне — на мгновение рисунки словно слились воедино.

— Позволите? — я прогнал свой оживший наяву кошмар, а потом, чтобы доказать самому себе, что я сильнее, потянулся к фотографии.

— Занятная безделица, — неожиданно глаза акционера сверкнули, и он указал на браслет Оли. — Откуда это у вас?

Проклиная себя за неосторожность, я сделал вид, будто судорожно вспоминаю, где взял эту милую чепуху. Снова приходится врать, но тут я сам виноват. Слишком уж эта пирамидка приметная и многое может сказать тому, кто каким-то образом знает о нашей семье.

— Уже запамятовал, — я покачал головой. — Кажется, кто-то из детей подарил во время одного из заданий. Вы же знаете, игигам любят делать подарки. Лично я не отказываюсь, если это просто милый сувенир.

— Понятно, — Рябушинский кивнул. — Что ж, Спринтер, не буду вас более утомлять. Восстанавливайтесь и берегите себя. Не забывайте о нейроблокаторах. Мало ли что. И… дайте мне знать, если вам вдруг станет известно что-либо важное.

Он улыбнулся, встал и, пожав мне руку, ушел прочь. А я посмотрел на пирамидку и решительно снял ее.

***

Когда корпорации еще только зарождались, наверное, мало кто мог бы представить, во что они вырастут через десятки лет. Те, что возникли еще на заре капитализма, превратились в глобальные организации, вполне способные соперничать с целыми государствами. Триллионы рублей оборота, монополии на определенные виды деятельности и, что самое важное, огромное влияние на мировую политику. Не напрямую, конечно же.