– Да.

– Что ж, я люблю розы.

– А я нет.

– Почему?

– Потому что с ними возни много.

– Ничего, повожусь.

– Конечно, когда живешь одна, времени навалом, а когдадети, муж, свекровь стерва…

– Тогда правда не до роз, – посочувствовала я. Инапрасно.

– Ну ты и дрянь! – выпалила Эстерсита. – Носзадрала, думаешь, если печатать старушечьи бредни…

– Валя, а потише нельзя?

– А что, уволишь? Ты ж теперь большая начальница!

– Я теперь начальница не больше, чем раньше. Иувольнять хороших работников только потому, что их мучает зависть,нерационально. Однако всему может наступить предел.

С этими словами я вошла в приемную, не видя реакцииЭстерситы. Но меня колотило.

– Фаина Витальевна, опять цветуечки прислали! –доложила Светлана.

– Спасибо, я уже знаю.

На столе стояли фантастические белые розы.

– Анита здесь?

– Ждет вас!

– Анита, извини, попала в пробку!

– Да я сама только что пришла. Кто это тебя заваливаетрозами?

– Да так, один латышский перец. Она фыркнула.

– Слушай, Фаинчик, я сегодня улетаю на сутки в Милан, атебе кровь из носу надо пойти на презентацию книги Сашки Великанова. И написатьрепортаж. Лучше тебя никто не сделает. Скажешь ему несколько нежных слов, он,кстати, чуть не сдох от зависти по поводу старой леди. Сказал, что ходгениальный. Ты же понимаешь, мы коллеги.

– Анита! – взмолилась я. – Тебе же известно,как я все это ненавижу! Да и я не фигура для этой тусовки… Нет! Пусть пойдетЭстерсита, к примеру.

– Нет! Должна пойти ты! Надо привыкать! Потолкаешьсятам полчасика и гуляй! Только возьми с собой Женю, она будет фотографировать, ирепортаж какой-никакой сварганит, тебе останется просто представлять нашжурнал. И не спорь.

– Господи, а как туда надо одеваться?

– Фаинчик, не строй из себя дурочку. Ты все прекраснознаешь сама.

– Но я не читала его книгу!

– Вот, возьми, прочти…

– Это стоит читать?

– Знаешь, странно, но это редкое говно. Я думала, онумный образованный парень, с чувством юмора, а тут…

– Что?

– Какое-то бесформенное скучно-гламурное детективище, вкоторое он попытался впихнуть все, что знает. Но это не имеет значения. Можешьне читать. Подойди, передай привет от меня, скажи, что я рыдала от горя, что несмогу быть на этом мероприятии. А потом можешь сматываться. А сейчас иди, уменя еще куча дел до отъезда.

– А как Дмитрий Сергеевич? Ты с ним летишь?

– Если бы! Но он присутствует в жизни, и это приятно.Да, а что за латышский перец?

– Да ничего, просто латышский перец.

– Ладно, лирика потом.

Александр Великанов был главным редактором мужского журнала.Красивый сорокалетний мужик, действительно образованный, делал вполне хорошийи, я бы даже сказала, продвинутый и интеллигентный журнал. Там статьи писалисьотличным русским языком, что по нашим временам огромная редкость. Саша давалвсегда взвешенные интервью, выдержанные в хорошем тоне – словом, я не оченьповерила Анитиной оценке. И решила сама проглядеть книгу. Я умею за полчасапонять, что собой представляет та или иная книга. И я была поражена! ОценкаАниты была совершенно точной. Все-таки гламур съел этого кандидатафилологических наук с потрохами. Полное отсутствие представлений о форме,неиссякаемый поток брендов, самолюбование, вялый детективный сюжет то и деловспухал историческими отступлениями, совершенно неинтересными и даженеуместными в этом повествовании. Словом, далеко не всем надо писать книги. Ох,не всем, а сейчас пишут практически все. И это беда. Настроение, с утраиспорченное Эстерситой, упало, как говорится, ниже плинтуса. И вдруг меняосенило. Я попрошу Федяку пойти со мной на эту тусовку. Ему это будетлюбопытно, а я по крайней мере буду не одна. Сказано – сделано.

– Федь, ты вечером занят?

– А что?

– Хочешь пойти со мной на презентацию?

– На презентацию чего?

– Книги Великанова. Там будет фуршет, а потом мысмоемся, и ты покормишь меня обещанным ужином.

– Годится. Туда нужен смокинг?

– Нет, просто костюм. Желательно с галстуком.

– Договорились. Где встречаемся?

С работы пришлось уйти пораньше, так как надо былопереодеться и навести лоск. Дома меня опять ждал огромный букет – на сей разчайных роз. Если так и дальше пойдет, надо купить несколько больших ваз, как-тоотстраненно подумала я. Я надела черный шелковый костюм, служивший мнепалочкой-выручалочкой уже два года. Последний раз я надевала его с серебрянымшарфиком, а сейчас надела с белой атласной вставкой. Получилась совершенноновая вещь. Я выложила за него кругленькую сумму, но эта трата себя оправдала.Помню, первый раз я надела этот костюм на какое-то мероприятие, где был Родион.Увидев меня, он помотал головой, зажмурился и произнес: «Девушка, тыослепительна! Само совершенство!» А влюбился в «селедку»…

На презентации все было как обычно и я, как обычно, злилась.Лица одни и те же, хотя все одеты скромнее, чем раньше. Ничего не попишешь, велениевремени, кризис! Но суть от этого не менялась. У нас это считается высшимсветом, хотя, полагаю, три четверти этих людей к высшему свету любой другойстраны даже близко не подпустили бы. А мы же особенные. У нас и высший свет наособицу. Но Федьке это было интересно.

– Финик, а это кто? – то и дело вопрошал он,вспомнив мою детскую кличку.

– Где?

– Ну вон та, блонда в лиловом.

– Писательница Мылова, – хмыкнула я.

– Писательница? – ахнул Федька. – Что онаможет написать?

– Не знаю, я не в силах это читать.

– Да, Финик, тяжелый случай. Такое впечатление, что еемолодость прошла на обочине Ленинградки.

– А я смотрю, она тебя зацепила, – засмеялась я.

– Скажешь тоже…

Мы повертелись среди модной публики, и я улучила момент,чтобы подойти и поздравить Сашу. Он был весьма любезен, хотя его со всех сторонтормошили, успел сказать:

– Фаина, колонка старой леди – гениальная находка. Еслизахочешь уйти от Аниты, всегда тебя возьму, имей в виду.

– Спасибо, Саша.

– Ты книгу-то читала?

– Нет, еще не успела.

– Я тебе подарю.

Он взял книгу, написал несколько слов и протянул мне.