Впрочем, эти мысли быстро оставили, едва увидел ее воочию. В жизни девушка оказалось еще миниатюрнее. Тонкая, легкая, в маленьком черном платье, с растрепавшимися от бега длинными светлыми волосами, большими пронзительными глазами. И той самой удивительной аурой, от которой трудно оторвать взор.

Замерев у противоположной стены, она глядела с опасением, а он, ловил себя на том, что если отпустит ее сейчас без «маячка» — подпишет девушке смертный приговор. Долго с такой аурой она не проживет. Кто-нибудь не сдержится и сцапает эту «энергию» себе.

Поводив глазами над ее головой, отметил, как минимум уже несколько желающих подправить подорванные силы за счет человечки. Среди них особенно выделялись отпечатки темных эфиров Мириам и начальника внешней стражи Саваэля. Последнего, кстати, мужчина с радостью бы придушил голыми руками совершенно бесплатно.

Не вовремя из-за поворота появились стражники. Больших неудобств они не доставили, лишь оттянули момент, который Он, впрочем, тоже старательно оттягивал. Уже которую минуту мужчина пытался решить непростую задачу, как поставить на девушку «маячок», не напугав до полусмерти. Сомнительно, что укусив за шею или, худой конец запястье, она скажет после этого спасибо. Но связать ее с собой был только единственный способ — через кровь.

Решение пришло на ум моментально.

Спровадив двух трусливых идиотов, приказал:

— Подойди.

На лице горничной отразилось сомнение вперемешку с беспокойством. Она лучилась страхом, исходящим от тела бурными колючими потоками. Обычно, соприкасаясь с чужими отрицательными эмоциями, ловец душ испытывал чувства схожие с удовлетворением, но ее ужас почему-то подействовал подавляюще.

— Не бойся, — заверил с участием, закрываясь щитом. «Бояться следует не меня, а всех тех, кто окружает тебя в поместье, но как сказать тебе об этом, поверишь ли ты опасному пленнику, тем более после того что я сейчас сделаю…?»

Переборов страх девушка робко приблизилась. В глазах читалось все, о чем она остерегалась сказать, но искренне думала. Глупышка, не ведает, что мысли он читает столь же легко, как опытный следопыт звериные отпечатки.

Стражники могли вернуться в любой момент и оттягивать этот миг, значило подвергать ее опасности. Потому тяжело вздохнув, поймал растерянный взгляд гостьи, шепнул «прости» и сомкнул на тонкой талии крепкие пальцы.

В капкане сильных мужских объятий она очутилась, даже не пикнув.

…. Поцелуй был вынужденной мерой. Он не планировал получать удовольствие.

Бездушная, бездонная сердцевина Рейдена пребывала в агонии с тех самых пор, как над ним свершили ритуал обращения в вампира. Последние дни бывшего ловца окрасились цветами черного с кровью, наполнившись болью, вечным голодом и саднящими тело ранами. Он не верил в исцеление, не искал спасения, зная заранее, что обречен и лелеял лишь мысль о скорой мести Кассиану, Рунольву и тем, кто его предал.

Но…

Как только их губы встретились, тело откликнулось на ее близость. Каменеющее сердце содрогнулось в странной дрожи, сбивая дыхание и вызывая болезненные ощущения в груди. СИЛ едва хватило на то, чтобы удержать себя в вертикальном положении да не выпустить из объятий «гостью». Хорошо, сработал гипнотический эффект, иначе бы добиться от девушки покорности не получилось.

… Поцелуй затягивался, его следовало разорвать. Но как же сложно, если впервые за много дней он вдыхает в сердце украденную жизнь…

Собрав волю в кулак, повернул голову и легонько чиркнул по ее нижней губе клыком. Горничная опомнилась и беззвучно ахнула ему в рот.

Удерживать не стал, и она отскочила к стене, обхватывая лицо дрожащей ладонью. Девичий облик пылал возмущением, в глазах сверкала ярость. Секунду человечка испепеляла огненным взглядом, а после кинулась из подземелья, не оборачиваясь.

Наблюдая за тающей в темноте фигуркой, облокотился о прутья и медленно слизал с губ горячую каплю. Тело мгновенно сотрясла дрожь хлынувшей из крови энергии. В голове четко обрисовался Ее образ, который ни с течением времени, ни с расстояниями не исчезнет. Теперь без особых усилий он мог чувствовать ее, знать местоположение, ощущать исходящие от ауры эмоции; мог даже при желании заглянуть в девичьи сны, но этим лучше не злоупотреблять.

Удостоверившись, что установленная связь прочна и нерушима, в задумчивости вернулся вглубь камеры и опустился на пол.

— Ева, — произнес вполголоса, и в груди разлилось восхитительное ощущение тепла. Зная имя, легче поддерживать ментальный контакт. — Ева, — повторил Дракон, смакуя звучание на слух. В Империи таких не бывает.

Под боком завозился дайман, требуя свою долю внимания.

Медленно повернул голову, выслушал вопрос и, что-то решив, сурово ответил:

— Нет. Но здесь ее бросать не собираюсь. Слишком ценный трофей.

* * *

Все что слышала, взбегая вверх по каменной лестнице, как бешено в груди грохочет мое перепуганное сердечко. Ненадолго впала в то бессознательное, контролируемое чистыми инстинктами состояние, когда действуешь интуитивно, потому выход на поверхность нашелся сам собой и очень скоро тюремные камеры и населявшие их тени остались далеко позади, а я выскочила во внутренний двор близ арочного перехода, ведущего в крыло поместья для обслуги.

После подземного мрака тусклый свет горящего над входом факела показался ослепляюще ярким. Все еще чувствуя нездоровое биение в груди, постаралась выровнять дыхание. Приподняла разгоряченное лицо навстречу дождю и, охладив, потянулась к горящей от боли губе.

С ума сойти! Поцеловав, этот тип меня укусил!

А, я, дура, еще хотела его благодарить.

— Ты! — Внезапно окликнули сзади.

— Что?

Злость, усталость и обида сплелись в бурлящий коктейль и вздумай кто сейчас на меня кинуться, дала бы не детский отпор.

Бряцая ножнами у бедра, из пелены выскочил внешний охранник:

— Почему не у себя?

— Я… — мотнула к казармам, — ринесса Мириам велела прибрать тренировочный зал. Немного припозднилась.

Он с минуту раздумывал, доверять ли словам шатавшейся по темноте горничной и, видно, решив, что улизнуть от целого отряда профессиональных охранников, такой как мне не дано свыше, спросил:

— Видела кого постороннего?

— Никого, — состроила искреннюю мордашку, какой всегда подкупала Олега в случае ссор, выходя победителем.

— Не врешь?

— Нисколечко.

Кивнув на прощание, он быстро удалился во мрак.

А я, встретив дождь пылающим лицом, зашагала к себе под тихие ругательства.

Вот и верь после этого местным мужчинам!

Мой чуткий сон прервал забарабанивший по крыше дождь.