— Приступай, — велела старуха в свойственной ей злобной манере.

Прицокнув языком, она вновь напомнила о времени и оставила в темном зале одну. Не теряя ни секунды, уже по-свойски улыбнулась парящим у платяного шкафа щеткам, совкам и бутылочкам:

— Ева. Рада знакомству. — Дождалась ответного приветствия в виде закружившегося вокруг меня хоровода и предложила: — Начнем?

Первым делом собрала разбросанные по полу тренировочные мечи и палки и сложила в сундуки. Смела обрывки одежды и металлической амуниции в мусорные корзины, протерла запылившиеся поверхности и оконные стекла, и взялась драить пол. От пыли вставшей столбом, я с трудом могла дышать, но продолжала упорно возить шваброй по взблескивающему искорками покрытию из странного материала.

Макнула тряпкой в воду, плюхнула вниз и, проведя, озадачилась. Там где швабра оставляла след, материал немного светлел и будто вибрировал или колыхался как поверхность воды. Без сомнения, он был зачарован магией, вероятно помогавшей новобранцам в ходе утомительных тренировок. Может, подпитывал их силы, а может, наоборот, отнимал. Снова провела шваброй по полу, удивляясь вспыхнувшей и погасшей светлой полосе. Вот бы однажды поглядеть, как это работает.

Хотя о чем я? Этот мир полон зла и опасностей, которые я пока что даже смутно не могу вообразить. О том, что скрыто по ту сторону оградной стены, и думать боюсь. Не говоря уже, что однажды решусь когда-нибудь столкнуться с этим лицом к лицу.

Бриам брал обещание никогда не выходить из поместья?

Кожу закололи мурашки страха. Да, пожалуйста. Приключений искать не собираюсь. Не для того рождена.

Я громко чихнула, вырываясь из мыслей. Глянула в окно и помрачнела. Приборка отняла гораздо больше времени, чем планировалось сначала. Закончила в густых сумерках, предвещавших близкую ночь и новую взбучку от вечно недовольной мегеры. Не хватало опоздать на уборку тайной комнаты, на которую мне отводился всего час.

— Торопись, Ева, — ободрила себя, отжимая швабру. — Пожалуйста, быстрее, — попросила помощников, разлетавшихся по шкафам и полкам.

Закрыв створки с тяжелым сердцем, вытерла руки о висевшее на гвозде полотенце и, пройдя пустым коридором, вернулась в залитую светом факелов прихожую. Несколько стражников, увлеченно кидавших камешки на плоскую дощечку посредине столешницы (интересно это те же или новые игроки?) вяло обратили ко мне головы, но видно не найдя в моем пыльном облике ничего привлекательного, вернулись к игре.

К двери шагала в тех же мрачных мыслях и потому возникшую на пути лужу не заметила. Поскользнулась, ухватилась рукой за каменную стену и айкнула. Камень был горячим и немного оплавленным. Возле нее Саваэль удушал магией полупьяного Дориана, и стена, напитавшаяся темной энергией, все еще хранила отголоски сего инцидента, «кусая» последом любого, кто к ней необдуманно прикоснется.

Я отдернула руку, приглядываясь к моментально заболевшим подушечкам. У шаэнно и впрямь мощная энергетика или как тут ее называют «магия». Слова Бриама о том, что демонов опасаются даже суровые императорские воины почему-то больше не вызывала в душе саркастической усмешки. После сегодняшнего «представления» по правде сказать, сама стала их немного побаиваться.

Когда вывернула к лестнице с фонарем, по коже заморосил мелкий противный дождь. Обхватила плечи руками и, ускорилась, не очень обрадованная перспективе промокнуть до нитки. Первый пролет преодолела почти на лету, но заскочив на второй, утопавший в сумерках, приметила впереди высокий силуэт, спускавшийся навстречу, и остановилась.

Кого может носить в темноте кроме выставленной в дозор стражи? Да еще в платье и чепце?

— Ева?

От знакомых интонаций чуть не подпрыгнула.

— Шанна?

Разорвав мрак, новая знакомая быстро покрыла до меня расстояние:

— Почему ты не спустилась к ужину?

— Мириам нагрузила дополнительной уборкой.

— Идем, — эльфийка схватила за руку, оглядываясь в темноту и хмурясь. — Горничным запрещено покидать поместье после темноты.

Следуя за дроу, я фыркнула — а есть что-то, что им разрешено?

— Молчать и подчиняться, — буркнула Лешанна, шагая к заднему двору, граничащему с конюшнями.

Я едва за ней поспевала.

Она сегодня не в духе? Вертит головой, к чему-то прислушивается, вздрагивает от каркающих на крышах ворон.

— Что-то случилось?

Она не ответила.

— Шанна, в чем дело…?

— В сторону, — вдруг шикнула девушка, толкая меня к стене.

Как только спина прижалась к холодному камню, сбоку послышались мужские голоса.

— Надоело слепо выполнять приказы Рунольва, — сетовал один с усилием, какое обычно бывает, если человек нагружен чем-то тяжелым. — Молчи. Отнеси. Иди на пост. Тьфу!

— Согласен, — поддерживал второй тем же саднящим тоном. — Рин Саваэль лютует, а от лорда Кассиана никакой защиты. Раньше хоть усмирял своего «цербера», а после инцидента с эделлан… Проклятье, — гаркнул, оборвавшись на полуслове, — что они туда пихают? Камни?

Я выглянула из-за угла, замечая двоих. На плечах каждого лежало по большому мешку. У первого — он был повыше и мускулистее, мешок покоился без проблем; второй — поменьше, более утонченного склада, с трудом удерживал ношу на узких плечах. Оба двигались от полукруглого арочного прохода, выводившего из той части поместья, где проживала обслуга.

— Нам не скажут, — злился первый, поправляя спадавший мешок.

— Согласись, это раздражает…

— Разговоры, — рявкнул возникший под фонарем странный человек в мантии и капюшоне.

Когда охранники умолкли, он неторопливо обвел головой темную площадь и задержал взгляд на остром выступе, за которым притаились мы с Шанной. Его окутывало темное, мощное и ощутимое даже с такого расстояния магическое «поле». Злое, опасное, подавляющее. Вынуждающее вздрагивать и невольно опускать глаза.

Я потупилась и чуть не упустила момент появления еще нескольких необычных людей в черных с серебром мантиях.

— Маги, — шепнула Шанна со страхом. — Этот их главный. Рунольв. Мириам в сравнении с ним расшалившееся дитя.

Вновь посмотрела на стражников.

Те подошли к выкатившейся из конюшни телеге, запряженной великолепной тройкой породистых лошадей, и опрокинули в нее мешки. Следом за ними в отсветы факелов вошла новая пара носильщиков — с точно такими же мешками, как у первых. Потом третья. Окружавшая их таинственность действовала отнюдь не ободряюще.

Замыкал процессию Саваэль.

Едва он приблизился к козлам, на которых сидел человек с черной бородой в широкой шляпе, скрывавшей его лицо, лошади начали ржать, бить копытами, да так, что кучеру пришлось их сдерживать, напрягая всю силу.