Он лежал, положив голову на руки. В почти полной темноте его кожа казалась совершенно гладкой и тускло светилась, как поверхность далекой планеты.

– Я увидела Мэри и Пита за нашим сараем. Они занимались там сексом, – сообщила я Джейку, и мы с ним расхохотались.

Мы давно не смеялись вдвоем. Мы даже не прикасались друг к другу. Джейк протянул руку, словно бы хотел положить ее мне на плечо, но я резко отпрянула. Движение получилось неловким – после целого-то вечера с глинтвейном и беспорядочной закуской в виде канапе и конфет.

– Нет.

Я едва заметно поежилась, будто бы и вправду сбросила его руку с со своего плеча.

Наступила долгая пауза. Я сидела на краю кровати. Мои ступни едва касались пола. Джейк тихо лежал на боку. Я поймала себя на том, что жду, когда он спустится вниз и устроится спать на диване. Мне хотелось вновь ощутить пустоту в спальне. Хотелось отдохнуть. Я ничего не сказала и услышала, как застонали пружины кровати – Джейк встал.

– Я видел вас с Антонио в саду, между прочим. – Джейк коротко рассмеялся. – Чем вы занимались?

Похоже, на этот вопрос невозможно было ответить, поскольку я не поняла его смысла. С таким же успехом Джейк мог спросить меня, в какой день наступит конец света или будет ли дождь через месяц. Я задумалась о взглядах гостей – как они смотрели на меня? И тут Джейк со своим вопросом как ни в чем не бывало. В тот момент мне показалось, что ему даже ни капельки не стыдно. Спокойный, благополучный… даже захотел меня обнять.

Еще чуть-чуть, и я бы вскочила и разразилась гневной бранью. Но я просто посмотрела на Джейка в упор:

– Мне кажется, он за мной не прочь приударить. Может быть, у нас…

И снова наступила пауза. Она показалась долгой, но на самом деле прошло всего несколько секунд.

– Приударить за тобой? Я так не думаю, Люси. Он совершенно счастлив с Джен.

Джен была маленькой блондинкой, помешанной на йоге. Она родила троих детишек, похоже, совсем без боли, и на ее фигурке это никак не отразилось.

– Ну ясное дело. Ты думаешь, что я не способна на такое, что вытворил ты, Джейк? Думаешь, я буду просто сидеть дома, хныкать и жалеть себя?

– Что ж, это у тебя очень здорово получается.

Джейк дошел до двери и переступил порог в то самое мгновение, когда мне захотелось, чтобы он остался – я смогла бы обрушить на него всю свою злость, поколотить его. Мне хотелось сделать что-нибудь, да что угодно, чтобы избавиться от того, что я в этот момент чувствовала – мое тело переполняла желчь, столько желчи не в состоянии уместиться в одном человеке. Ее было столько, что мне казалось, что она может вытечь из меня, затопить наш дом, и тогда по ней поплывет мебель, и моя желчь зальет весь мир.

Что такое гарпия? Я снова и снова задавала себе этот вопрос.

Ее называли сверхъестественным существом. К ее названию присоединяли и другие слова. Воровка. Вонючка. Вихрь.

Быстроногая. Уродина. Ненасытная. Мерзкая.

Глава 25

Потом я несколько часов крадучись ходила по дому. Спать не хотелось совершенно. «Что ты делаешь?» – словно бы спрашивал у меня дом голосом Джейка. Но сюда, в эти стены, ответ приходил намного проще. Я проводила ладонью по поверхностям кухонных шкафов, ощущала толщину оконных стекол. Все это было мне так хорошо знакомо.

Я знала одно место, где голоса соседей были так хорошо слышны, как будто они находились с нами в одной комнате, я различала любое слово в их разговорах, а разговоры у них были до странности осторожные, они словно бы знали, что их подслушивают. Я знала наизусть детскую. Знала, как там меняется воздух, когда мальчиков нет в комнате: он словно бы осаждался, как пыль, и становился частью каждого предмета.

А дом в ответ видел меня такой, какой я была. Нет, он видел не женщину средней внешности слегка за тридцать. Ничего подобного.

– Я занимаюсь тем, о чем мы договорились, – прошептала я вслух. – Я должна кое-что сделать.

В конце концов это не могло ждать до Рождества, теперь это казалось мимолетной иллюзией, нереальностью разноцветных лампочек и пустых коробок, обернутых сверкающей бумагой.

В гостиную я вошла так тихо, как только могла, – Джейк спал очень чутко. В носках я ступала почти бесшумно, но все же пол еле слышно поскрипывал. Я взяла с журнального столика телефон мужа и перевела в режим полета. Джейк был намного благоразумнее меня: он никогда не заходил в социальные сети и не просматривал почту посреди ночи. Джейк пошевелился, перевернулся на другой бок, произнес какие-то нечленораздельные звуки. Комната уже успела основательно пропитаться его духом – запахом, который ночью издают мужчины.

Я на цыпочках ушла из гостиной, держа телефон влажными пальцами.

Гарпия – большой специалист по воровству.

Ее всегда отправляли с заданиями, когда было нужно, чтобы что-то исчезло, как и не бывало. Драгоценные предметы, люди, еда с тарелок… Гарпии улетали и уносили все.

Она прилетает, как внезапный порыв ветра, и уносит все.

Второй раз близок. Неподалеку заканчивается другая рождественская вечеринка, более многолюдная, чем наша. Там видны вспышки фейерверков. Их запускают любители, поэтому треск петард слышится через неравные промежутки времени. Над оголенными ветками мелькают разноцветные вспышки. Неподвижная трава, неподвижное поле. Мир погружен в самый глубокий сон, а живущие в нем люди швыряют огни в небо, словно пытаются его поджечь.

* * *

Несколько минут я сижу и смотрю на цветные вспышки, ничего не делаю. Даже не пытаюсь ввести пароль на телефоне Джейка, просто держу его в руке. Телефон напоминает большой кусок гальки, сглаженный океаном за многие годы.

На кухне царит абсолютная темнота. Каждые несколько минут ее рассеивают сполохи фейерверков. Свет выхватывает из тьмы белый холодильник, мои ноги, подоконник с маленькими горшками, в которых растут пряные травы. Откуда-то доносятся радостные возгласы, потом – дикий звериный визг, который подростки обожают издавать посреди ночи.

Всякий раз, когда вспыхивает свет, в первое мгновение он кажется благословением, даром Бога или космоса, но потом его воспринимаешь как предупреждение, как начало какой-то катастрофы. Вот-вот наступит рождественское утро.

Я поворачиваю телефон экраном вверх. Его ровный свет так сильно отличается от фейерверков – он почти дружелюбен. На экране сообщение от матери Джейка, но прочесть я