Этого Джонс не ожидал. Но глупым он не был и сразу сменил тактику – впрямую бороться с таким решительным отпором явно было невозможно.

– Господа, – тон его стал мягким, даже елейным, – я все понимаю. – Но поймите же и вы меня! Дело не в том, что я за себя боюсь! Просто присутствие на борту иностранцев, тем более русских, недопустимо! Не зря же всю нашу аппаратуру именно на китобой поставили! Если здесь окажутся русские, то это демаскирует нас!

– Может быть, проблемы у русских как раз из-за этой вашей аппаратуры и возникли, – проворчал Китинг.

– Да нет же! Не может такого быть!

Китинг только усмехнулся – уж, наверное, ему виднее, что в море может быть, а чего не может. Однако слова Джонса все же несколько поколебали его уверенность. В самом деле, не зря же руководство компании для всех необходимых анализов и проб предпочло отправить именно его китобой, а не обычное научно-исследовательское судно. Явно была важна секретность этих исследований. Если совсем упереться, то можно нарваться на неприятности. В конце концов, он, когда вступал в должность капитана, давал обязательство не разглашать информацию, затрагивающую коммерческие секреты фирмы. Под коммерческие интересы опытный юрист за хорошие деньги все что угодно подведет. А денег у «Шагрона» немерено – все занимающиеся нефтью компании последние годы резкий подъем испытывают благодаря скачку мировых цен на углеводородное топливо. А «Шагрон» как-никак одна из крупнейших нефтяных компаний в Америке.

– Я могу предложить такой вариант, – сказал капитан, – мы отправляем к русским катер, но сами в квадрат, где они находятся, не входим. На катере пусть пойдут наш механик, Ричард и медик. Чем смогут они помогут, но постараются с собой русских не брать.

Джонс пожевал губами.

– А совсем на них не обратить внимания нельзя?

– Никак нельзя, – хором ответили капитан и шкипер.

– Ну, ладно. Готовьте ваш катер. Только смотрите, чтобы здесь русских не было! Это совершенно недопустимо. Наши исследования должны остаться втайне от них.

– Понял, понял, – кивнул Саймон. – Дик, распорядись.

– А где они, эти русские?

– Сейчас посмотрим… – пробормотал капитан, подходя к экрану локатора. – Нет, не вижу их. Если связь с ними плохая, то найти их будет трудно.

– Я могу помочь, – неожиданно предложил Джонс. Оба моряка устремили на него удивленные взгляды.

– Что вы на меня так смотрите? – пожал плечами Джонс. – Уж если мы беремся за это дело, надо его сделать нормально. Смешно будет, если мы пошлем катер, а русских он не найдет! У меня есть приборы более точные, чем ваши. Сейчас я схожу к своим людям, распоряжусь, чтобы они сняли с них данные. А если и этого будет недостаточно, можно привлечь спутниковую телеметрию, такая возможность у меня тоже есть.

– Ну, спасибо… – с легким сомнением сказал Китинг. – Вообще-то было бы здорово, если бы мы дали нашим ребятам точные координаты нахождения русского судна.

– Иду отдавать распоряжения своим.

– Странно это все, – сказал Ричард, когда Джонс покинул рубку.

– Точно, – кивнул капитан. – Ну ладно, какое наше дело. Нужно выполнять свой долг.

– Кстати, Саймон…

– Да?

– А откуда Джонс узнал, что русский корабль атомный? Ну ладно мы с тобой знаем, что других ледоколов у них сейчас нет. А он-то откуда знает? Он же в море чуть ли не в первый раз! И мы с тобой ему этого не говорили. Так откуда же он знает?

Капитан Китинг задумался. А в самом деле, откуда?

До того аппаратного помещения, в котором произошел прорыв контура, Полундра, Бойко и их конвоиры добрались быстро. Точнее сказать, не до него самого, а до ближайшего к нему. Само помещение было залито водой – вырывавшийся из трубы пар конденсировался, сейчас помещение было затоплено до самого потолка – мало того, вода из него явно просачивалась дальше, в следующие аппаратные отсеки, которые находились ниже, и в трюм.

– Что, совсем плохо? – спросил Полундра, глядя на вытянувшуюся физиономию эмчеэсовца.

– Да как сказать… – протянул тот. – Конечно, могло быть еще хуже.

– Оптимистично звучит.

– Что ж делать…

– Вы не болтайте, а дело делайте! – прикрикнул на них один из арабов и ткнул Полундру в спину стволом автомата.

– Ой, не надо! Больно же!

Внешне все было очень убедительно. А на самом деле Полундра еле сдержался – очень уж момент был удобный. Небольшой поворот, одной рукой резко рвануть оружие на себя, второй в это время вырвать глотку этому гаду и тут же полоснуть очередью по остальным… Нет, нельзя. Во-первых, реактор еще не заглушили. Пока главное дело не сделано, ввязываться в прямое противоборство с террористами нельзя. И адмирал запретил, да и сам Полундра понимал, что запрет этот не блажь начальника, а результат вполне разумных размышлений. Ну, допустим, сумеет он сейчас эту четверку положить. А потом на него попрут все остальные – и ведь неизвестно, сколько их и чем они вооружены. Что, если у них газовые гранаты есть? Тогда траванут его, как спрятавшегося за плитой таракана. Ведь он лишится главного своего преимущества – мобильности. Придется прикрывать это место, пока Бойко ремонт не закончит – ведь взрыва допустить нельзя. Нет уж, пусть лучше, пока техника не налажена, арабы изображают из себя крутых. Кроме того… Сергей снова смерил быстрым взглядом Фарида, старшего четверки. Здоровенный афганец расположился очень грамотно – между ним и пленниками были три боевика. Наверняка не случайно. Здоровяк учитывает возможность того, что кто-то из русских оружие захватит. И готов среагировать. Полундра мысленно прикинул возможные траектории выстрелов. А ведь, пожалуй, первой очередью он афганца бы не достал. Все пули завязли бы в арабах. А вот выпустить вторую очередь этот здоровяк ему бы, пожалуй, не позволил.

Полундра почувствовал раздражение – и одновременно уважение к врагу. Нет, конечно, когда будет надо, он сумеет подгадать момент, когда афганец лопухнется. Но дергаться без подготовки, рассчитывая только на удачный момент, не стоит. Недооценка врага – одна из самых опасных ошибок.

Все эти мысли пронеслись в голове Сергея за считаные мгновения. Он быстро умел оценивать ситуацию.

– Как тут сделаешь дело… – сказал Бойко. – Видите же, все затопило. Нужен гидрокостюм, желательно с радиационной защитой. Такие должны быть на корабле.

– Где? – коротко спросил Хасан.

– Не знаю, – Бойко пожал плечами. – Я же на нем не работал. Нужно у кого-то из команды спросить. Лучше всего у начальника режима.

Полундра мысленно пожал напарнику руку. Молодец, правильно все делает, не забывает о полученных еще в вертолете инструкциях. Первой же возможностью воспользовался, чтобы про начальника режима спросить. Человек, который занимает эту должность, выполняет на атомных объектах много функций. Но основные две – это начальник охраны и заведующий хозяйственной частью. На больших гражданских объектах эти функции между разными людьми распределены, но на кораблях, где численность команды стараются свести к минимуму, этим кто-то один занимается. Знать, что стало с начальником режима, было для Полундры очень важно. И еще важно было узнать, где держат заложников – сейчас был как раз подходящий момент, чтобы попытаться это выяснить. Похоже, Бойко отлично это понимает. Молодчина!