Мне такое не очень-то нравится.

Понравится! Какая насыщенность красок! Какая текстура! Подумай о красителях! Моим картам позавидовал бы весь мир. Да, хотел бы я побывать в Индии. Поехать через Африку – купить там ладан для карт из Эгипта. А ты?

Я бы поехала с тобой в Индию. Помогла бы найти такие красители, чтобы наши карты стали достойными королев.

На самом деле мне хотелось бы исследовать Джойю, заполнить пустоту в сердце нашего острова. Получилось так, что солгала.

И вот что из этого вышло. Я посмотрела на покачивающиеся хмурые деревья и широкую береговую полосу. Я часто представляла это место, казавшееся мне таким же далеким и волшебным, как Па – Индия. Хорошо, по крайней мере, что его здесь нет. С больной ногой он не выдержал бы ни постоянной тряски верхом, ни недавнего нападения.

Или же, произнес тихий голос в голове, выдержал бы. Может быть, я несправедлива и слишком добра к себе. Может быть, желание отправиться в экспедицию было проявлением себялюбия. Может быть, все это было просто глупостью.

Тень снова упала на шею, но я знала, что позади никого нет. Без косы мне было немного не по себе, как будто лишившись ее, лишилась и какой-то защиты. Я прислонилась к спине Пабло.

Все должно быть как-то связано. Не только Ката, но и животные в гавани, бежавшие к морю, как певчие птицы. Уничтоженная деревня. Нападение. Какие-то ниточки должны быть. Но эти ниточки, тоньше шелковых паутинок, лишь поблескивали в уголках мозга.

Час за часом пейзаж понемногу менялся, за одной разоренной деревней следовала другая разоренная деревня, и к полудню третьего дня мир выглядел уже совершенно иным. Утренний туман рассеялся, и солнце безжалостно жалило спины. Дорога уходила вверх, поднималась над морем и срывалась слева в обрыв. Море бросалось на камни с такой силой, что брызги прибоя били в щеку, и ветер налетал порывами, один из которых сорвал с Маркеса шляпу и бросил как жертву волнам.

Губернатор по большей части молчал и лишь по вечерам давал приказ располагаться на ночлег. Под вой ветра в темноте спалось плохо. Глядя на него, сгорбленного, поникшего, я спрашивала себя, лежит ли на его груди такая же тяжесть и застрял ли у него в горле такой же комок.

Медальон камнем висел на шее, но я не снимала его и знала, что не сниму, пока мы не найдем Люпе. Ветер трепал конские гривы, щипал и вышибал слезы из глаз, и послеполуденное солнце било стрелами лучей.

Мы ехали через заросшие, очевидно, давно заброшенные поля и, должно быть, приближались к следующей разоренной деревне. Солнце клонилось к горизонту, и постоянное сражение с ветром выматывало как людей, так и лошадей.

Свирепые морские ветры дуют от Замерзшего круга у Карменты, объяснял Па, прослеживая путь ветра на маминой карте. Растения там клонятся к земле, как и сами карментяне. Мы все – продукты окружающей среды. Каждый из нас несет на своей коже карту собственной жизни – в походке, даже в том, как мы растем.

Неясные формы на вершине склона обрели наконец четкие силуэты, превратившись в дома. В выстроившиеся определенным порядком дома, а не разбросанные беспорядочно руины.

– Господин, – неуверенно сказала я. – Следы идут кругом.

– Мальчишка прав, – подтвердил Маркес. Следы обходили брошенную деревню по ее внешним границам, а потом вели почти прямой линией вниз по склону, к далекому лесу.

Я скользнула взглядом по стене леса. Страх холодными пальцами пробежал по спине. Что, если они наблюдают за нами прямо сейчас?

– Думаю, нам бы лучше остановиться здесь, – сказал Маркес, прежде чем губернатор успел открыть рот. – Люди устали, да и лошадям требуется отдых.

– Что ты предлагаешь? – оборвал его Адори.

– Убедиться, что со стороны деревни нам ничто не угрожает, выставить караул и с рассветом продолжить преследование, – он понизил голос, так что мне пришлось затаить дыхание, чтобы услышать. – В лесу шансов у нас немного.

Губернатор хмыкнул и повернулся ко мне.

– Куда ведут следы?

Я развернула мамину карту, хотя и знала, что в центре там почти полная пустота.

– В Марисму, господин.

– Просто в болото? И никаких деревень там нет?

– На этой карте их нет.

Губернатор ткнул кулаком в стену, и по глине побежали трещины. Я вздрогнула, и Пабло шагнул к нам, но Адори лишь отдал еще несколько распоряжений и отвернулся.

Мы отвели лошадей в рощицу. Пабло остался покормить их, а мы, все остальные, вошли в немую деревню. Я шла в середине группы, крепко сжав рукоятку ножа, но ничего не случилось. Здесь не было никого, кроме нас.

Мои ожидания Кармента обманула. Деревня походила на Громеру во всем, кроме одного обстоятельства: дорога к морю не бежала вниз, а шла вверх. И даже двери висели здесь с другой стороны. Некоторые дома были больше, чем мой и Пабло, вместе взятые.

Я смахнула висевший в дверном проеме плотный занавес паутины. На потемневшей двери обнаружились насечки, создававшие впечатление волн. Провела ладонью – и в центре двери открылся профиль большого корабля с поднятыми парусами. Кое-где на парусах даже сохранились чешуйки красной краски.

Я отступила и попробовала представить, как все выглядело раньше. Голубые, с шапками белой пены, волны и корабль под красными парусами. Как красиво.

Перед глазами предстал наш дом – с зеленой дверью, картами на стенах – и папой в кабинете. Я отвернулась и торопливо вытерла глаза.

Мимо прошел Маркес, и я потащилась за ним вверх по склону, навстречу ветру. Мы миновали еще несколько домов с шелушащейся краской на стенах и резными дверями и вышли к пустому пространству, напоминающему рыночную площадь, но выгнутому так, что дома вдоль него казались зрителями.

За площадью был обрыв. Морской ветер обжигал холодом, и я плотнее запахнула куртку Габо.

Далеко внизу бушевало и билось о камни море, уходившее к самому горизонту. Па говорил, что где-то там находится Замерзший круг, где медведи белые, а воздух, когда его выдыхаешь, падает с носа сосульками.

Прямо подо мной расстилалась защищенная каменной стеной бухта. Лодки, если они и стояли здесь когда-то, ушли или затонули. Вниз к воде вела цепочка узких, вырубленных в камне ступенек, и я, не задумываясь, стала спускаться по ним, цепляясь обеими руками за резные перила. За стеной ветер стих, так что с последних трех ступенек я спрыгнула – прямо на мелкий песок. Точно такой же, как в Громере, только там он был черный, а здесь – белый, с каким-то странным блеском.

Я стащила ботинки и закатала штанины. На ногах вздулись волдыри, а пятки стерлись едва ли не до крови.

Я посмотрела вверх, прошла взглядом по высокой темной стене – не подсматривает ли кто, хотя и сомневалась, что кто-то заметил мое исчезновение, – собралась с духом и шагнула в воду.