Вопрос касался не только точности измерений, но и точности его формы. Грани Куба должны быть идеально параллельны. Однако сама природа литья под давлением подразумевает конические формы. Я не пытался влиять на технологию, но я боролся за сведение к минимуму факторов, влияющих на качество конечного продукта. Если вы внимательно посмотрите на свой Куб и поднесете его к свету, то заметите, что между элементами есть крошечные зазоры. Эти промежутки показывают, что две соприкасающиеся поверхности неидеальны – и никогда не будут идеальными, – и поэтому свет может частично проходить сквозь них.

Еще одна отличительная черта Куба – его прочность.

Я не имею в виду, что он должен быть классически проч-ным, но он должен производить такое впечатление. Для меня прочность и замкнутое строение – родственные понятия. Мы знаем, что и мяч, и кувшин полые внутри, но мяч кажется более прочным по сравнению с пустым сосудом. Чтобы добиться такого впечатления прочности, важно, чтобы конструкция Куба и нанесенные на него цвета ни в коей мере не выглядели хлипкими. Выполнение этого условия требовало появления дополнительного элемента в конструкции Куба – крышек для полых элементов – и изготовления специального инструмента для их производства.

Вес – еще один фактор, создающий впечатление прочности. Вещи легкие, как ветерок, не кажутся нам крепкими или устойчивыми. Так устроены наши психика и восприятие. Но очевидно, что Куб должен быть достаточно легким, чтобы с ним было легко играть человеку любого возраста.

Важно было избежать впечатления чего-то дешевого и слабого. Существенное значение имел материал изделия. Кубы в первой партии получились чересчур тяжелыми. Последующие были немного легче, но оставались тяжелее других игрушек из пластика сопоставимого размера. В зависимости от внешнего вида изделия у нас возникает ожидание того, что мы почувствуем, взяв предметы из аналогичного материала в руки. Все мы видели игрушки с подвохом: пластмассовый кирпич, например, выглядит тяжелым, но на поверку легкий как перышко. Или черная детская гиря, похожая на настоящую пятидесятифунтовую[4] из спортзала, тоже не весит практически ничего. Куб, может, и выглядит легким и состоит из полых маленьких элементов, но на самом деле он более прочный, чем кажется.

Еще один производственный момент был связан с совершенной формой Куба. Одной из его важных геометрических характеристик являются плоские грани. Любая деталь, которая нарушает или искажает эти плоскости, ломает восприятие внешнего вида Куба. В первой партии из-за неточной установки двух половин литьевой формы центральная линия ребра была чуть неровной, так же как и контуры элементов, венчающих внутреннюю конструкцию Куба. Эти небольшие изъяны были закрыты цветными наклейками, но даже так они влияли на внешний вид, по крайней мере я это видел.

Небольшие дефекты можно скрыть, но, если объект не идеален, он кричит об этом и рано или поздно внешние недостатки повлияют на его внутренний образ. Внутренняя часть требует такой же тщательной эстетической проработки, как и внешняя.

Затем возникли важные вопросы с винтами и пружинами, скрепляющими Куб. При массовом производстве нам нужно было подобрать такие пружины и винты, такой метод сборки, которые гарантировали бы оптимальную силу натяжения, удерживающую все элементы вместе. Необходимо было добиться жесткости механизма, который при этом обеспечивал бы легкость вращения Куба. Возможно, эти детали не кажутся вам столь важными, но они были и остаются таковыми для меня. Я хотел, чтобы Куб как продукт был таким же точным, как научный инструмент, или таким же скрупулезно, безупречно выполненным, как произведение скульптора-абстракциониста. Мои ожидания отчасти были основаны на твердой убежденности, что, хотя Куб всего лишь игрушка, это не повод снижать требования к его качеству или оправдывать несовершенство конструкции.

При выпуске продукта следует понимать, будет ли на него спрос, а также величину и темпы изменения спроса. Для новых продуктов эти оценки довольно приблизительны, и чем более современно и оригинально изделие, тем менее надежны эти оценки. Чтобы получить представление о спросе, я обратился в крупнейшую венгерскую оптовую торговую компанию за помощью в оценке потенциального рынка. По их словам, на венгерском рынке игрушек успехом являлись бы продажи от 10 000 до 15 000 единиц. Они подсчитали, что за первый год на рынке можно будет продать около 10 000 Кубов, но для начала заказали у кооператива всего 5000 штук.

Примерно через три года после того, как я подал заявку на патент, в конце 1977 года, на прилавках венгерских магазинов игрушек появился товар в простой синей коробке с надписью Bűvöskocka, или «Магический куб». Для меня не составило труда придумать ему название. Поначалу мне даже в голову не приходило дать Кубу свою фамилию, это произошло позднее. Я старался вложить как буквальный, так и загадочный смысл. Название явно указывало на геометрическую форму, но также и на нечто большее. Конечно, это была моя отсылка к «магическому квадрату», древней головоломке, в которой нужно расположить числа от 1 до 9 в таблице 3 × 3 таким образом, чтобы все суммы чисел каждой строки, каждого столбца и обеих диагоналей равнялись 15. Магия квадрата затягивала и околдовывала вас, пока вы пытались с ним справиться и искали решение. Также я думал и о черном ящике фокусника, в котором предметы необъяснимо исчезали только для того, чтобы снова появиться, превращаясь в голубей или кроликов.

На коробке была инструкция следующего содержания:

Вы могли заметить, что я говорил о 26 кубиках, которые можно увидеть, но на самом деле их 27. Скрытое ядро в центре с самого начала оставалось загадкой.

Ни маркетингового бюджета, ни рекламной кампании не было. Но Куб спокойно и уверенно начал находить своих потребителей.